В Выборге обсудили состояние современного кино в России

Президент фестиваля «Окно в Европу» Армен Медведев сообщил собравшимся, что ему не даёт покоя это совпадение: все знаменательные события нашего кино повторяются через 30 лет. Причём если с 1956 и 1986 годами всё более или менее понятно, то настоящее нашего кинематографа не вызывает единодушия и понимания. Равно как и то, с какого момента можно отсчитывать нашу киносовременность. Сам Медведев убеждён, что российский кинематограф начался с фильма «Брат» - о герое, который трагически сложно определяет свои отношения с миром. Сегодня кино пришло к положению, когда высказывается в фильме не режиссёр, а продюсер, и налицо стремление к кинематографу без индивидуальности. Для авторов не осталось места.

При этом, хотя продюсеры формально означают наличие студий, оказывается, что самостоятельных больших студий, как в Голливуде, так и не возникло. Таких, которые могли бы без государственной поддержки выстраивать свою программу и формулировать собственную политику. Всем студиям нужно государственное финансирование, причём осуществляют его в том числе продюсеры, у которых могут быть свои цеховые интересы. В 90-е годы, напомнил Медведев, комиссия Министерства культуры состояла из творческих работников, которые могли себе позволить двухдневное обсуждение сценария фильма о Бунине. А сегодня не хватает даже обычного, демократического открытого голосования, которое бы объяснило, почему поддержку находят те или иные проекты. Наконец, убеждён Медведев, необходим новый закон о кино, который спасёт режиссёров от самоуправства продюсеров, которые не вкладывают в производство свои деньги, но считают возможным отстранять режиссёров от монтажа. И этот же закон должен регламентировать распределение средств от выручки кинопроката – чтобы деньги оставались в регионах, как в СССР, и способствовали развитию отрасли, а не уходили в «центр».

Выступление Медведева продолжил Александр Шпагин. Он сообщил, что 98% продюсеров – «уроды», которые не желают работать со сценариями, где «драйв и смысл» - важные составляющие мейнстрима. Поэтому мэйнстрима в России нет. Впрочем, режиссёров, считает Шпагин, и не учат создавать смыслы, воспитывая только профессиональные навыки.

Юрий Богомолов в качестве примера кризисного идейного состояния нашего кино привёл примеры оттепельных фильмов о войне. Там, утверждает он, были попытки деколлективизации человеческого сознания. Лучшие авторы вели от «мы» к «я», а теперь новые фильмы о войне снова воспитывают ощущение этого «мы», потому что люди захотели иметь «крышу». «А государство опять начинает ломать творческую интеллигенцию об колено, требовать патриотических настроений», - заметил Богомолов.

Виктор Матизен назвал современное положение дел периодом реакции, связанным с политической обстановкой. А лучшим периодом российского кино он считает 90-е, потому что никто не считал прибылей и убытков, но все просто делали кино. И эти фильмы до сих пор все пересматривают.

Кирилл Разлогов отметил, что тенденция к развлекательности для кинематографа закономерна и избежать этого всё равно не удастся, кто бы ни сидел в Министерстве культуры: «новые варвары» или лучшие представители интеллигенции. Потому что только Голливуд и Болливуд могут работать без поддержки государства и потому что мы принадлежим к той части стран, где кинематограф не готовы поддерживать безвозмездно только на том основании, что это культура. Нужно спокойно отнестись к происходящему и принять то, что, например, лагерная традиция побеждает как на ТВ, так и в кино, потому что встроена в сюжетику и эстетику произведений.

Выступающие выразили тревогу, связанную с наполнением отечественных кинофестивалей, а особенное внимание было предложено уделить телевидению, которое сегодня во всём мире оттянуло у кинематографа и кадры, и идеи, и даже эксперименты. Наше время ещё предстоит осмыслить, но у присутствовавших на круглом столе вряд ли можно было наблюдать достаточное количество оптимизма насчёт будущего российского кино.