Жозе Падилья: «То, что Верховен предвидел в 1987 году, материализуется на наших глазах»

[ухмыльнувшись] Вы удивитесь, но меня никто никогда не приглашал снимать «Робокопа». Это была моя собственная идея. Я предложил её на встрече со студийными боссами, притом что встречались мы по совершенно отдельному поводу. Никто не был к этому готов [смеётся]

Потому что вчерашняя фантастика на наших глазах становится реальностью. Так, роботы-дроны уже используются на войне. Роботы используются правоохранительными органами: они обезвреживают бомбы и так далее. Думаю, что в течение ближайших 10-15 лет каждая развитая страна встанет перед необходимостью принятия законов, которые бы регламентировали применение силы объектами искусственного интеллекта.

Рано или поздно обязательно встанет вопрос об автономных военных машинах: могут ли они брать на себя решение вопросов о жизни и смерти или человеческий контроль все-таки необходим? Все это вот-вот попадет в повестку дня. То, что Верховен предвидел в 1987-м, материализуется прямо на наших глазах. А значит, самое время вернуть «Робокопа» на экран и, тем самым, вынести эти вопросы на широкое обсуждение. Я хотел бы этой общественной дискуссии, потому что начинать ее нужно уже сегодня.

Для меня главный вопрос — вопрос автоматизации насилия. Как именно человечеству следует делегировать функцию применения силы? Ведь если насилие творит машина, это меняет все. Вспомните Вьетнам или Ирак. Почему американцы решили оттуда уйти? Причина проста — умирали солдаты, граждане страны, и это поднимало волну общественного недовольства. Но что если на эту войны отправили бы роботов? Все солдаты остались бы живы. Заманчиво, правда? Но если проецировать эту ситуацию не вовне, а внутрь страны, то всё уже не так однозначно. Роботу-полицейскому можно приказать быть жестоким, можно отключить его этические барьеры — реального полицейского запрограммировать нельзя. Человек всегда может отказаться исполнять заведомо преступный приказ.

Но что из этого следует? Я думаю вот что: когда насилие автоматизируется, это открывает дорогу фашизму. Верховен снимал свой фильм в том числе и об этом. Но он, повторюсь, строил догадки, а мы почти ничего не додумываем: роботы уже среди нас, они практически готовы взять на себя общественные функции.

Вы правы, я никогда прежде не снимал фильмов с визуальными эффектами. Я сложился как документалист и автор независимых, малобюджетных лент. Все они были созданы в Бразилии. И конечно, в Голливуде всё для меня было в новинку. Поэтому я просто полагался на профессионалов, которых здесь предостаточно. Я чувствовал, что все вокруг не на шутку увлечены этим проектом, что работают на совесть и по-настоящему влюблены в историю о «Робокопе». В итоге, самое ответственное, что мне необходимо было делать, это точно формулировать задачу. А то, что она будет исполнена на «отлично», я не сомневался. У меня были прекрасные VFX-специалисты на площадке, также с нами удалённо работала английская студия Framestore — эти парни просто волшебники. Мы находились в диалоге постоянно и никуда не торопились. Хотя работы был колоссальный объём. Просто каждый день мы проговаривали варианты и шли от кадра к кадру, пока не получали результат, который бы устраивал всех.