Вечерний Берлин. Поиски своего пола и своей страны

Не просто же так была поставлена в программу картина «Пятьдесят оттенков серого». Это только кажется, что нелепо показывать фильм на фестивале за день до выхода его в широкий прокат по всей Европе. Действительно, можно же было поставить его на неделю раньше, чтобы эксклюзивности было больше. Но замысел Косслика куда важнее. Он сгруппировал вместе фильмы на одну тему, а планы прокатчиков для него имеют последнее значение. Тему это можно было бы сформулировать так: внутреннее освобождение личности через сексуальное раскрепощение. Причём делать это приходится за счёт перемещения в чужое пространство. Героиню «Оттенков» миллиардер символически переносит в другое место – на вертолёте, но персонажи остальных фильмов этой тематики должны поехать намного дальше. Потому что их комплексы, их несвобода значительно глубже, чем у американской студентки.

Трейлер фильма «Пятьдесят оттенков серого»



Сергей Эйзенштейн у Гринуэя находит свою предельную свободу во время поездки в Мексику. Только находясь в оазисе по другую сторону земного шара от своей родины, он может в буквальном и переносном смыслах сбросить покровы со своей личности и открыть её навстречу новым впечатлениям. Эта открытость и проникновение новых впечатлений обыгрываются в фильме иронично и даже скандально. По крайней мере, одним из ключевых образов фильма стал красный флажок, вставленный Эйзенштейну в анальное отверстие. Сам Эйзенштейн, поклонник площадной культуры, цирка и балагана, вряд ли бы возражал против такой эксцентрической шутки: в его рисунках есть образы куда более вызывающие. Но часть берлинской публики была шокирована – впрочем, Гринуэй настолько легко и непринуждённо преподносит свои импровизации, что никто всерьёз на него не обиделся.

Трейлер фильма «Эйзенштейн в Гуанахуато»



Другой пример – фильм «Верная девственница». Фильм начинается с того, что в Италию, в семью албанских эмигрантов, приезжает дядя Марк, который почему-то говорит женским голосом и перематывает себе грудь так, чтобы её не было видно. Потому что однажды албанская девушка, желающая остаться у приёмной семьи, должна была, согласно обычаю, символически превратиться в мужчину и дать обет безбрачия. Но когда семья умирает, эта девушка, теперь уже взрослая женщина, едет в Италию, где никто не станет разбираться в тонкостях албанских обычаях. Постепенно, наблюдая за жизнью окружающих её людей, героиня начинает медленно возвращаться к женственности, открывая для себя новые переживания, которые она себе до этого строго запрещала.

Берлинале выступает против любых табу, препятствующих свободе личности. В каком-то смысле, в этой борьбе – смысл существования этого фестиваля в наши дни. Но это всё же момент не политический, а художественный: если у искусства и есть какой-то долг, то он в том, чтобы высвободить в человеке человека, который там, как правило, слишком хорошо припрятан. В любом случае, хорошо, что это удаётся сделать хотя бы в фильмах.