Павел Лунгин: «Мы уже выжили, надо начинать жить»

Съёмки начнутся поздней осенью или зимой. Проект называется «Пиковая дама» - это современный психологический триллер, который происходит вокруг постановки оперы «Пиковая дама» между певцами и повторяет некоторым образом оригинальный сюжет произведения Пушкина. Это история молодого певца, тенора, который, пытаясь доказать, что он достоин играть Германа, сам идет по пути Германа. Соблазняет, приближается к оперной диве, которая символически выполняет роль старой графини. Там есть и племянница. Он тоже начинает играть в рулетку, проигрывает, губит себя. Сложная история, в которой опера включена в сюжет, это не фильм-опера, просто во время репетиций постоянно что-то происходит, двигается действие.

Да. Я хочу снимать фильм по-английски. Сначала я сам написал сценарий по-русски, потом перевёл его на английский, вместе с Дэвидом Сэндлером. И сейчас мы подписали договор с компанией Леонардо ДиКаприо Epian Way, расположенной в Лос-Анджелесе. Актёрский ансамбль будет интернациональным, как на мой взгляд, и сюжет этого фильма. Очень хочется делать какие-то истории, которые могли бы говорить со зрителями всего мира. Потому что мы уже окуклились в своих сюжетах и наши фильмы все меньше имеют популярность и все менее интересны за рубежом. Как будто бы мы живём в совершенно в других проблемах, в другой реальности, как будто бы они не волнуют людей всего мира, но они, собственно говоря, и наших-то не волнуют, как мы знаем по результатам проката. Возникло желание выйти на историю, используя при этом русскую классику, великую музыку Чайковского.

Это какая-то сила меня туда ведёт. Объяснить я это не могу. Я вообще не слишком хорошо понимаю музыку. Мне кажется, что я ее чувствую только тогда, когда она совпадает с изображением. Я честно говорю, что я не меломан, но музыка, вложенная в изображение и изображение, вложенное в музыку, как это было в «Дирижёре», волнует меня всё больше. И мне кажется, что это универсальный язык, универсальная тема, которая волнует людей всего мира. Это же великий соблазн - рассказать историю, которая волнует людей везде.

Это мировой кризис. Отсутствие хороших сценариев – это главная проблема. Во-первых, очень мало оригинальных и свежих идей. Во-вторых, смысл вообще уходит из кино. Оно инфантилизируется все больше и больше. Становится детским, не в хорошем смысле, оно просто упрощается. Я знаю, что в США хорошие сценаристы и хорошие сценарии – это самый разыскиваемый товар. Поэтому за это платят огромные деньги. Но как мы видим, всё, что к нам приходит из Америки, – это приквелы, сиквелы, повторы, ремейки, написанных сюжетов. Но это скорее философская проблема. Возможно, это новая форма нашей действительности, она всё хуже выражается в слове, она все больше выражается в изображении. Люди владеют видеоязыком от рождения и действительно скоро будут снимать фильмы на телефонах, это стало новым языком самовыражения. Но как известно, без слова мы не можем, и поэтому возвращаемся к вечным сюжетам. Кризис смыслов и кризис слов. Конечно, у нас это очень видно. Качество сценариев, качество диалогов, отсутствие живых, узнаваемых образов. А те фильмы, которые имеют успех, либо основаны на реальных событиях, либо на книгах. Сценарист больше не в состоянии создать свою реальность, он может только интерпретировать или реальное событие, или роман.

Мы на том же уровне, но отстаём, как отстает и жизнь общества. Во Франции очень живой кинематограф, и реформа кино во Франции сделала так, что французы смотрят французские фильмы, у них есть интерес к своей жизни. Чем объясняется отсутствие интереса к реальной жизни у русских зрителей, я до конца не могу понять. Кино все-таки должно пережёвывать эту реальность, давать ответы на вопросы, которые возникают у людей. Оно так или иначе реагирует на жизнь, которая окружает людей. Такое ощущение, что люди уходят от своей жизни. Им не хочется говорить об этом, им неинтересно, они предпочитают не думать и не знать об этом. Нежелание анализировать свою жизнь – это один из симптомов нашего общества.

Мне кажется, что в этом году что-то произошло. Залы полны, и главное, что люди хотят оставаться на обсуждение, они спорят. Я увидел здесь огромное желание общества разговаривать и думать. Они в кино ходить вроде не хотят, но когда их затаскивают в кино, она начинают думать, их это волнует. В этом смысле фестиваль начал менять культурную жизнь Иваново. Только в этом году это началось. Надеюсь, это будет продолжаться. Они и спорят, и говорят. Мне уже кажется, что пора расходиться, а они продолжают. Люди робко нащупывают голос, те, кто никогда не говорили ни о чем, кроме как о бытовых проблемах, и только ругали местные порядки, вдруг начинают говорить о жизни. Это очень приятно. В этом смысле фестиваль получается. В чем смысл искусства? Оно единственное из населения может сделать народ. Оно отрывает тебя от прозы повседневной жизни, поднимает и ставит вопросы смысла жизни, бытия. Хочется верить, что однажды мы выйдем из постоянной озабоченности корытом, кормушкой. Люди давно живут не так плохо, как им кажется, по крайней мере, намного лучше, чем они жили раньше, но они все еще в панике. Все крутится вокруг проблем выживания, а люди не понимают, что они давно уже выжили. А теперь надо начинать жить.