Леонид Мозговой: «Я - не мистик»

В этот фильм меня пригласил Александр Гордон, но потом возникли какие-то сложности, и он отказался от этого проекта. Но – фильм всё-таки снят, хотя в титрах другое имя. Я никогда не знал, что у Толстого есть такое произведение, как «Метель». И мне очень понравился мой персонаж – возница, деревенский мужик, который вместе со своим молодым сыном, возит главного героя. Он читает своему сыну матерные сказки. Я вообще не матерщинник. И я Гордону объяснял: «Саша, пойми, это – выросший Филиппок. Безграмотный. И читает он по слогам!» За счёт этого решения получилось не матерно, а смешно. Снимали под Москвой, в жуткую метель, ночью и вечером. Небольшая роль, но было очень интересно.

Да, но оно сильно осовременено, действие перенесено в наше время. Но мой персонаж совсем толстовский.

Мистика получается в результате, а я – не мистический. Миша Шемякин считает меня мистическим актёром. Ему очень понравился мой мистический спектакль, который я играю для двадцати человек в одной комнате. При одной свечке. И Шемякин после этого написал, что я – актёр-мистик. Это не так. Я как раз воспитан в очень хорошей реалистической школе. Я принадлежу к школе Бориса Зона. Это был один из лучших российских театральных педагогов. У него учились ещё Павел Кадочников, Николай Трофимов, Алиса Фрейндлих, Зинаида Шарко, Алиса Фрейндлих, Эммануил Виторган, Леонид Дьячков. Так что я играю в реалистической манере и о мистике не думаю.

Мне нужно проживать характер. Искать его. Остальное зависит от режиссёра. В Нью-Йорке меня как-то назвали Адольф Ильич Чехов… Не знаю. Думаешь, читаешь, воплощаешь, а там – как получается.

Я с удовольствием. Но мы предполагаем, а жизнь – располагает. Когда-то он думал, что я буду играть и императора Хирохито, и Мефистофеля. Но потом он снял фильм «Александра» с Галиной Вишневской и захотел, чтобы она сыграла Мефистофеля. А потом встретил Антона Адасинского, который в итоге очень хорошо сыграл. Это жизнь… Я Сокурову бесконечно благодарен. Он меня моложе на десять лет, а у меня такое ощущение, что это я намного его моложе, - настолько он глубок. Я его знаю уже двадцать лет, и за всё это время он не то, что не оскорбил никого – голоса ни разу не повысил на площадке. Удивительно деликатный человек.