Продюсер Александр Роднянский и режиссёр Алексей Мизгирёв рассказали о новом российском блокбастере «Дуэлянт»

Ответ здесь лежит в технологической природе кинематографа. Все сто лет истории кинематографа демонстрируют, как радикальное революционное изменение технологий меняло стиль и состояние дел собственно в кино. Приход звука в немое кино оставил за бортом звёзд немого кино, и не только артистов, а подчас и кинематографистов. Вы все хорошо наверняка помните фильм “Артист”, сделанный французами про Голливуд - своеобразное признание в любви Великому Немому кинематографу. Естественно цвет после черно-белого, естественно всё, что так или иначе пытается приблизить зрителя к событиям на экране - 3D или большой экран. Мы с вами сидим рядом с экраном IMAX. Всё это сделано для того, чтобы зрителю забыть о расстоянии, отделяющем его от экрана и событий там происходящих, и погрузиться в кино. Соответственно за последние годы произошло очередное радикальное изменение. (Я люблю этот пример: когда умирал 93-х летний Луи Люмьер, один из изобретателей кино, признанный изобретатель, он сказал: “Моя плёнка кончилась”. Сейчас пленка кончилась у всех, никто не снимает на плёнку, а это касается не только самой технологической природы кинематографа - ну казалось бы, перешли с пленки в цифру, не бог весть какая история! Нет, не так. Это на самом деле важно. Плёнка - это был материальный носитель кино. И вы чувствуете разницу, когда видите кино с царапинами и с ощущением шершавого звука. Вы чувствуете совершенно другое влияние на зрителя того, что происходит на экране. Это одно из множества происходящих сегодня изменений. Еще происходит удивительная вещь. Вернувшаяся модель Люмьеров предложила нам смотреть фильмы, специально сделанные для большого экрана, на маленьких носителях. На айпэдах, на смартфонах - то есть кинематограф категорически изменился. Это привело к тому, что он, на мой взгляд, раскололся на две части. Одна - это тот кинематограф, который ориентирован на большой экран, и которая делает всё, чтобы зрителям не позволить остаться дома, а обязательно отправиться в кинотеатр и купить билет, потому что дома вы не испытаете такого эмоционального переживания. И кинематограф малого экрана, который забрал на себя вот ту львиную долю тех жанров, которые всю историю нашего дела доминировали всегда: драма, мелодрама, исторический фильм, шпионский фильм - ну практически всё. Всё, что имеет отношение к человеческим характерам. И они все ушли на малый экран, это, кстати, одна из ключевых причин того, почему так хороши сегодня новые американские сериалы. Они рождены большими кинематографистами, ушедшими из большого кино на малый экран. Соответственно для большого экрана делается всё, чтобы предложить новый эмоциональный опыт. Это прежде всего аттракцион, нечто, что в реальной жизни вы не увидите. Нужен некий новый визуальный рукотворный мир. Именно поэтому выбираются графические романы, фэнтези, научная фантастика и т. д., потому что они позволяет создать нечто, что на малом экране смотреть не имеет никакого резона, вы не испытаете абсолютно ничего. “Аватар” по телевизору - не “Аватар”. Он теряет не просто формальную силу, он теряет содержательность.
Вся история Голливуда - это поиск новых непроторенных дорожек и страстное желание прорваться к свежим эмоциям зрителей, которые естественным образом быстро устают. Ну вам показать пятую франшизу или шестую - она надоест, даже если она будет хороша. И мы, кстати сказать, в этом году наблюдаем падение популярнейших франшиз, они сыпятся, на них не приходят люди. А, наоборот, вдруг начинают выстреливать картины много более сложные, эмоциональные, те, которые трудно было себе представить не то, чтобы показанными, но даже снятыми. Условно говоря 2 часа 40 минут “Выжившего” - фильма с плохим концом, чрезвычайно жесткого и точно не вдохновляющего в финале, не укрепляющего волю к жизни, а позволяющего пережить человеческую трагедию - практически арт-кино. Или неполиткорректный “Дэдпул”, который валялся лет 7, не проходил на “Фоксе” через все редакционные преграды. Я не говорю хорошие это или плохие фильмы, но они свежие, новые! Иными словами Голливуд всегда охотится за свежими идеями, в отличие от нашей кинематографии, которая последние лет 15 жила в убеждении, что есть пространство обитания талантливых людей - это авторское кино, - и некое пространство не обязательно талантливых людей, а как правило очень редко одаренных - это жанровое кино. Что, мы видим, в результате выработало определенное отношение к отечественному кино в целом. Голливуд, с этим не соглашаясь, всегда искал самых одарённых. И появление яркого, неожиданного, одаренного режиссера или сценариста в независимом небольшом кино всегда немедленно приводило к нему большие студии с предложением “А не снимешь ли ты для нас дорогой двухсотмиллионный кинофильм?”. Примитивный пример: два норвежских парня сняли по норвежским возможностям очень большую, но по Голливудским очень маленькую картину “Кон-Тики”. Она прозвучала, она попала в номинацию на Оскар. Не бог весть какая картина, но качественная. И главное, они сумели очень малыми средствами снять картину на воде. Голливуд инструментальный. Они немедленно дали этим двум парням пятую часть “Пиратов Карибского моря”, потому что это же про воду. Там тоже кто-то плавает. Я сейчас привожу этот смешной пример, но самое главное другое. Что сегодняшние самые успешные коммерческие кинематографисты, режиссеры и продюсеры - безусловно люди, по прежнему играющие колоссальную роль в независимом авторском кино. Кристофер Нолан - посмотрите первый тизер его фильма “Дюнкерк” о спасении британской армии, потерпевшей поражение в 40-м году. Это вообще артовое кино, это тизер фильма-участника программы Венецианского фестиваля. Гильермо дель Торо - визионер, гигант, талант, человек невероятного дарования, рождающий новые миры. И он делает абсолютно коммерческое кино и одновременно совершенно радикальное независимое кино. Альфонсо Куарон, Алехандро Иньяритту. Даже большие продюсеры - Скотт Рудин со всей своей всеядностью от “Социальных сетей” до “Девушки с татуировкой дракона” безусловно очень одаренный человек. Вот к чему я говорю. На сегодняшний день и Голливуд и даже мы, люди прямого к нему отношения не имеющие, осознаем, что нам недостаточно аттракциона, нам снова нужны большие объемные характеры, непростые истории и предложение аудитории эмоционального переживания. Не просто циркового впечатления.

Лично меня интересовал просто другой инструментарий. Бюджеты побольше. Не свои личные, а производственные. Конечно, кино, которое ближе взаимодействует со зрителем, дает тебе другой инструментарий. Фильмы, которые у нас называются авторскими, - не будем даже уточнять этого понятия - они, конечно, стоят дороже, чем деньги, которые на них выделяют. Всё это делается кровью режиссера, оператора, артистов и так далее. Но,кстати, как выяснилось, и большое кино тоже делается кровью даже большей. Поэтому большой разницы я не заметил.

В принципе уже после того, как я посмотрел на “Кинотавре” “Кремень” я понял, что имею дело с режиссером ни разу не того кинематографа, который у нас почему-то называют авторским или артхаусным. Мы как всегда должны договориться о терминологии: у нас под авторским кино всегда подразумевается что-то радикальное и экспериментальное. Но беда состоит в том, что за последние годы сложилось неправильное отношение к драме с человеческими отношениями и 15-20 лет назад с потенциалом стать кассовым чемпионом - как будто бы это экспериментальное радикальное кино во всех своих проявлениях. Я посмотрел “Кремень”, я увидел жесткую драму, социально обостренную, очень хорошо сделанную. Режиссера, которому не безразличны герои, у которого главный персонаж предельно отвратителен, но ты за ним следишь, у которого очень точное отношение сегодняшней реальности. Я начинаю сопереживать, я оказываюсь внутри фильма, и я понимаю,что речь идет о режиссёре с профессиональным кинообразованием, с интересом к людям, с вниманием к человеку, с гуманистическим внутренним содержанием, несмотря, а может быть и благодаря жесткости. И с желанием заинтересовать аудиторию. Да, в сегодняшних обстоятельствах, к сожалению в силу других факторов, о которых мы сегодня не говорим, авторское кино не работает в кинотеатрах. Посему мы начали уже наверное после “Конвоя” разговаривать с Алексеем. У нас было несколько раундов разных разговоров и несколько проектов, о которых мы говорили, потому что я понимал, что речь идет о режиссёре, который может делать жанровое кино со сложными объемными характерами и с человеческим содержанием. Вот, что меня интересует, я не буду это скрывать. Я не очень люблю чисто аттракцион, но я всеяден, как и многие из нас, я могу смотреть от очень маленьких фильмов до замечательных всеми любимых жанровых, но я люблю фильмы со сложным человеческим содержанием, с интересными людьми. Вот, собственно, я понимал, что Мизгирёв такой фильм сделать может, и мы говорили-говорили-говорили, пока он не принес одну страничку и дал мне её прочитать. Страничка называлась “Дуэлянт”. Всё. И мы сразу в этот же день договорились. Два с половиной года назад. Вот с того момента мы работаем. 2,5 года - это достаточно быстро.

Вы абсолютно правы, любой человек, который сталкивается с историческим материалом, начинает думать, чтобы это не было, как сказал наш друг Павел Лунгин, “костюмной рвотой”. Вот собственно одна из двигателей всего творческого процесса заключается в том, чтобы увидеть какое-то свежее решение на этом казалось бы всем знакомом историческом материале. Но самое интересное оказалось в том, что он никому не знаком. И всё, что мы представляем о 19 веке, тем более, у нас середина, 1860-й год - это имеет самое опосредованное отношение, сформированное прекрасными фильмами Мотыля, но это всё было не так, это всё было иначе. Мы просто залезли в материал и выяснили, что люди были другие, говорили по-другому, ели другое, носили другое, и оружие было другое. И оказалось, что это очень близко по своей природе эмоционального восприятия действительности к тому, что у нас происходит сейчас. Вот это сложнейшее понятие чести, которое сейчас во многом утеряно, и люди не очень это понимают и хотят скорее воспринимать мир с точки зрения успеха. И, если ты успешен, то как бы честь уже не такое имеет значение. На самом деле внутри каждого человека это живет и, например, то, что происходит сейчас в рамках спортивных соревнований, когда вроде нет этому никакого материального объяснения, но некоторая, как большинство думает - гордость, патриотизм. На самом деле это честь. Это ощущение себя, человека, который может, имеет право. И четкое ограничение, что никто не имеет права просто так это руками брать и мять. И ты своё это самое очень абстрактное, очень воздушное понятие чести, должен защищать её не просто словами, не просто каким-то интеллектуальным спаррингом, а своей жизнью. И на этом в 19-м веке была построена жизнь людей, которые все, в отличие от современников, говорили на нескольких языках, музицировали, разбирались в поэзии, разбирались в устройстве государства, в том, как выращивать в деревнях по новым методам… Это все, в общем, Толстой, подробно описывал. Для этих людей естественно желание убить другого человека, который еще вчера мог быть твоим другом, который посягнул на НЕЧТО. Это вещь настолько мощная по своей природе, что, честно говоря, как-то сразу было понятно, и вот в той самой этой страничке, это и было описано. И в рамках русской традиции у нас не мог быть не страдающий герой. Хотя в общем-то это история киллера, который за деньги выполняет убийства, только это киллер в 19-м веке, которые в отличие от этих, которые прячутся там на крыше, стоит на линии огня, его самого могут убить. Он - сложная страдающая натура. То, с чего начал Александр Ефимович - попытка в этом аттракционе жизни и смерти, борьбы за жизнь - увидеть мощное эмоциональное человеческое начало. И вот эта вещь, она как мне кажется, и жанровость и авторскость, если хотите, она в себе сочетает.

Ну Александр Ефимович совершенно прав - они показывались на “Кинотавре” все три, и, в общем, к сожалению на этом и заканчивалась их жизнь как фильмов. Вот о чем мы говорим, упоминая Нолана? О том, что человек вкладывает свои идеи восприятия американской действительности в некую жанровую упаковку, которая позволяет донести эти идеи в широко доступной форме. И эти вещи изначально не постыдны. И это кино, оно мне тоже очень нравится. Оно думает о зрителе, оно думает о том, чтобы зритель вошел в картину, увлекся фильмом, чтобы в нем были некие точки катардического отношения к тому, что происходит, чтоб в нём было ощущение, возможность полюбить этого героя и присвоить его самому себе. Возможность пересмотреть и снова испытать это чувство. То есть если этому находится некая жанровая форма, то можно только радоваться.

Это любопытный вопрос, здесь нет очевидного ответа. Мне кажется, что своего пика этот кинематограф содержательного аттракциона достиг всё-таки в трилогии Нолана. Мне кажется, что в таком вот виде, пожалуй, его не перешибить, это абсолютный шедевр в своем жанре. Он говорит о проблемах современного автору общества, он говорит об этом жестко, он говорит об этом неожиданно, он меняет известного столетие героя радикально. Главной пиковой точкой второго фильма “Темный рыцарь” становится разговор Джокера-антагониста и главного героя Бэтмена о том, что они суть одно и то же. Когда Джокер пытается его убедить перейти на темную сторону силы, он говорит, что ты такой же фрик как и я, и ты не дождёшься ни благодарности, ни понимания, ни любви. Иными словами автор фильма знает, что мир несовершенен, что многое в жизни обречено. Он знает, что жизнь конечна. Ведь чем отличается авторское кино от жанрового? Герои знают, что они умрут и могут заболеть. Вот и всё на мой взгляд. “Плохие романы заканчиваются свадьбой, хорошие ею начинаются.” Вот то же самое с авторским кино. Авторское кино разбирается в людях. Жанровое, казалось, не разбирается, а разбирается в ситуациях - комедии да экшены. На сегодняшний день оно разбирается в людях. Сегодняшний авторский аттракцион - это, конечно, и Спилберг, и Земекис, и все вышеназванные и все новые, о ком я говорил раньше. Они интенсивно думают о том, как кинематографу существовать в будущем, равно как и все остальные. Вот если предположить, что три-пять картин из тех, что Голливуд делает за полмиллиарда каждую, провалится - наступит кризис всей индустрии. Она умрёт. Она не выдержит просто, студии обанкротятся. Это было сказано в знаменитом выступлении Спилберга и Лукаса в USC. То есть на самом деле сегодняшнее состояние дел - обязательный аттракцион, когда никто не может рисковать и лучше “Трансформеры 7”, чем свежая картина. И каждый год приветствуется какой-нибудь, один свежий фильм, претендующий на франшизу. Один! Раньше-то были все. А теперь все - пятый, шестой, седьмой. “Форсаж” уже восьмой… Огромный риск. Сидит исполнительный студии вместе со всей своей командой и подписывает суммы в пол-миллиарда долларов. Чтоб было понятно, это же катастрофа. Посему естественным движением для выживания кино является снова баланс между аттракционом и историей. Вот долгие годы весь кинематограф строился на истории. На том, чтобы рассказать увлекательную историю, заразив зрителя любовью и ненавистью к его героям, заставить зрителя смеяться, плакать и тд. Авторское кино, на мой взгляд, в том виде, в котором мы его понимаем, родилось только после войны. Потому что после войны в кинематограф пришли причем не сразу в 40-х, а в начале 50-х, люди с опытом войны и военных лет. Вот это переживание войны, катастрофы, геноцидов, всего, что с этим связано, дали им моральное право говорить в кино иначе. И появились великие художники 50-60 годов. Сегодня самыми популярными людьми мира, чьи имена, безусловно, известны всем, стали спортсмены, без сомнения. Артисты, я думаю, - после музыкантов, ну это крупные голливудские естественно. А в 60-е, трудно себе представить, но самыми известными людьми мира без сомнения были режиссеры, демиурги, люди, которые создавали миры. “Сладкая жизнь” и “Сцены из супружеской жизни” Феллини и Бергмана - были чемпиона проката США, собравшие около 100 млн долларов в нынешней деноминации. Трудно себе представить. И это помимо полученных Оскаров. Это было вызвано двумя обстоятельствами. Первое - ролью кино и отсутствием достойных альтернатив кинематографу: только на экране происходило то, чему мы можем сопереживать, человеческие истории. И второе - это, конечно, уже чисто американская история - кодекс Кейса - жесткая цензурная ситуация, которая привела к условному засахариванию всего Голливудского производства. И когда новая волна, родившись во Франции, вышла на улицы, начала снимать других людей, заговорила об историях сегодняшних персонажей, она просто совершила невероятный прорыв, и оказалась очень популярна и в Америке! То есть картины новой волны были популярны в Америке. Картины итальянского неореализма были популярны в Америке. И наши картины 60-х годов тоже выходили в большой прокат в Америке. И только появление фактически нового Голливуда, когда пришли эти волосатики на студии, закурили марихуану и начали делать совершенно другое кино - от Хэла Эшби до вышеупомянутого Френсиса Форда Копполы. Первая ласточка был “Бонни и Клайд”. А дальше пошло-пошло, и этот новый Голливуд, конечно, восстановил равновесие, появилось великое американское кино. Но и оно рухнуло с появлением в 77 году фильма “Звёздные войны” Лукаса. Лукас убил авторское кино будучи автором, сделав “Американское граффити”, будучи любимцем нового Голливуда, человека, который и по прежнему остаётся очень талантливым, но он, расширив технологические возможности кинематографа, подарил ему искушение аттракционом. Подарив искушение аттракционом на сегодняшний день заставил думать о слиянии и конвергенции жанров. О том, что мы сегодня обсуждаем. О том, чтобы привнести в аттракционый кинематограф то, что может его спасти - на сегодняшний день, наверное, это человеческие истории, характеры и обстоятельства. Понятно, что телевидение, то есть малый экран, на сегодняшний день многое из этого закрывает, понятно, что Netflix, Amazon Prime, Hulu, Yahoo! - все призводят сериалы, финансируют, и они на самом деле поставщики наиболее качественного контента сегодня. Но это уже отдельная история. Так что, мне кажется, варианта другого нет. Выживание будет происходить, мне представляется, в этом направлении.

Я боюсь, что я вам ничего нового не открою. Поскольку в детали маркетинговой кампании вторгаться не буду, но ясно, что на сегодняшний день всё исходит из инструментов. Инструменты у всех одинаковые - интернетовская реклама, наружная реклама, специальные проекты, контекстная реклама, медийная реклама, какая хотите. Плюс все возможные носители - радио и проч и проч. В кино самое главное - содержание этой кампании. Вот недавно вышла российская картина “Ночные стражи”, которая была вполне объемной рекламой по ТВ, но оглушительно провалилась. Оглушительно. Это связано, как и все провалы с одной стороны и все успехи с другой - с содержанием того послания, которое мы адресуем маркетингово нашим зрителям. Для того, чтобы российская картина, особенно столь амбициозная как дорогой “Дуэлянт”, состоялась, она должна стать событием. Событие - это означает статус фильма, на который очень разная аудитория вне зависимости от того, ходит ли она в кино регулярно или не регулярно, они должны прийти, заинтересоваться. Вся наша кампания, которая начнется в начале сентября по-настоящему нацелена на это. Понятно, что мы весь последний год как-то оповещаем зрителей, мы всё время публикуем трейлеры, у нас везде постеры, но теперь мы пытаемся донести до аудитории послание, о котором говорил Алексей. Что это мощная, эмоциональная, увлекательная и обязательная к просмотру только на большом экране картина. В которой есть живые характеры, и которая ориентирована в первую очередь на отечественную аудиторию. Да, качество и участие Columbia Pictures позволяет ей выйти в международный прокат, но главная аудитория - домашняя. Культурный код, тот факт, что она опирается на отечественную историю, персонажи опознаваемые, герой настоящий - не лоснящийся улыбающийся победитель, а сложный. В начале если не сломленный, то отчаявшийся человек. Вот это нам надо донести. Вот эти соображения. Всё остальное - количество трейлеров по ТВ и объем каналов, где они будут - они будут везде практически - я е буду рассказывать, но я надеюсь, что я вас удовлетворил.

Я не сделал ничего для продвижения этого фильма, кроме того, что снял его.

Я вам честно отвечу, это волнообразное чувство, это как приливы, оно приходит и уходит. Мне было страшно последний раз на монтаже. Я не верю, что кому-то бывает не страшно, это надо быть психически неполноценным человеком, чтобы не было страшно. Вы рискуете всем. Потом опять эта идиотская профессия - мы уже взрослые мальчики, а нам любой ребенок может сказать, что мы идиоты. Мы же это читаем, мы это видим. И больше того, проходит время, и мы подчас можем даже согласиться, что самое страшное. Неприятное чувство. Поэтому страшно всегда. В момент запуска… Мы поэтому всегда и спорим и дискутируем. Это не линейный процесс. Сколько у нас было вариантов сценария? 15? Ну много. Мы составляли 15 или 17… Без шуток. Каст утверждали долго, готовились долго, строили долго, спорили со всеми. Алексей был, естественно, многим недоволен, были люди, которые его убеждали. Это сложно.Мы же очень часто сталкиваемся с тем, что начинаем делать то, что мы не делали до сих пор. Наша же индустрия в последние годы все время находится в состоянии перерождения, мы всё время чему-то учимся. Когда мы начинали делать первые большие картины, у нас очень мало было людей из так называемого среднего технического персонала, не было компаний, которые в состоянии были делать качественные спецэффекты CGI, многого не было. На сегодняшний день - вполне вменяемая индустрия. Качество CGI вполне сопоставимое. Арман Яхин, который делал для нас эту картину и несколько предыдущих, и его компания Main Road Post уже входит в 100 лучших CGI компаний в мире. На 99 месте, но в 100 лучших! Поверьте, те 99 - американские. Мы всегда чему-то учимся, многое надо было делать с нуля. Костюмы - делать. Кареты - не привезёшь, многие привозили из заграницы, что-то переделывали. Да всё! Оружие восстанавливали, этого же ничего нет. Вот в эти секунды становится страшно.

Насилие над собаками. Кстати, все мои картины были малобюджетными, если бы государство не давало…

Они не обречены на провал. Что вы понимаете под успехом? Провал и успех - это не так однозначно. Что вы имеете в виду? Что они не собирают зрительскую аудиторию как “Звёздные войны”? Так это разные картины. А их художественная ценность может куда большее иметь значение.

Представляете, как нам непросто? Обсуждать государственную политику в области финансирования - дело гиблое и ненужное. Точно не от меня. Логика в ее наличии. Есть люди, которые считают, что вообще финансирование государственное - это отвратительно. И я понимаю эту логику: “Иждивенчество! Есть честные американские парни, которые получают с рынка, рискуют, выходят на рынок, зарабатывают, возвращают деньги. А тут, понимаете, стоит очередь в Минкульт или “Фонд кино”. Логика в следующем. Кроме американского рынка никаких других свободных рынков нет. Так случилось, что в этом виде спорта победили Соединенные штаты. Ну Голливуд. Голливуд - вообще не американская индустрия, это транснациональная индустрия, рекрутирующая самых талантливых людей со всего мира. Состоялся Люк Бессон и привёл с собой круг больших французских режиссеров. Есть немцы отдельные - Ролланд Эммерих. Это транснациональная индустрия, причём во всех звеньях. Почему она транснациональная? Потому что любой американский независимый продюсер точно знает, что его картина, даже провалившись в США, будет иметь возможность быть показанной во всех без исключения странах западного мира. Ни одна кинематография мира, включая такую развитую как французская или немецкая, российская - этого не может, их фильмы почти не пересекают границы. Соответственно выдающаяся эффективная модель независимого кино американского, построенная на предпродажах фильмов по всему миру на стадии сценария - когда у него есть сценарий, известен реж и утвержден каст. Ты приходишь и говоришь: у меня есть фильм Николаса Виндинг Рёфна с Райан Гослингом и Скарлетт Йоханссон. И у тебя есть дистрибьюторы, которые подписывают обязательства за такие-то деньги купить фильм на свою территорию - Франция, Голландия и проч. Эти обязательства потом легко превращаются в деньги в любом из тысяч банков, которые обслуживают голливудскую кинематографию. Мы все - я имею в виду русскоязычные, немецкоязычные, НЕ англоязычные фильмы - мы все в такой ситуации не живем. За исключением нескольких очень известных режиссеров. Соответственно все государственные фонды и общественные фонды, сущестующие в Европе и в России - это инструмент компенсации отставания на рынке. Голландский или Бельгийский кинематограф - маленькие рынки, они на рынке вообще ничего собрать не могут на своем, естественно, они обращаются за поддержкой во всякие фонды - государственные или общественные. Вот почему они существуют. А дальше можно говорить о том, так финансируются или не так финансируются. “Фонд кино” финансирует коммерческое кино. Я здесь с вами соглашусь, я считаю, что в “Фонде кино” - скажу не политкорректно - фильмов должно быть меньше, но с большими бюджетами, чтобы делать картины, способные на малых бюджетах конкурировать со сложнопостановочными большими голливудскими фильмами. У нас же очень маленькие бюджеты на самом деле, особенно после того, как упал рубль. Но Министерство культуры предназначено ровно для того, чтобы поддерживать кинематограф авторский, у которого другой возможности существовать нет. В принципе это придумано логично и толково. Как оно функционирует - я не был на последнем питчинге, я прокомментировать не могу. Но я много раз говорил молодым ребятам,которым не дают делать авторское кино: найдите возможность сделать его свежо, радикально и дёшево. Это правда. На самом деле не обязательно делать его очень дорого, вы же о другом говорите, если это авторское кино. Вот, больше ничего умного вам не скажу. Сочувствую, что не получилось.

Оцениваю как очень полезный урок, очень интересный период времени, я многое понял и многое узнал. Я не прекратил делать международное кино, я просто, научившись, сосредотачиваюсь на производстве - в мечтах - русского глобального кино. Выбирая модель ту, которую исповедует Люк Бессон. Он делает все фильмы по-английски, снимает во Франции: французские группы, французские режиссёры. Вот возьмите “Люси”. Я сейчас не обсуждаю - хороший это фильм или плохой. Есть Скарлетт Йоханссон и Морган Фримен, все остальные французы и один южнокореец. Снято практически всё во Франции с большим участием финансирования европейского и французского, и это конкурентоспособное кино. Равно как и то, что у нас в прокате называлось “Заложник” - это вообще европейский фильм. Вообще с самого начала у меня не было амбиций стать американским в чистом виде продюсером. Я не чувствую американскую жизнь, мне трудно выбирать проекты. Всё равно ты читаешь про людей и читаешь истории. Ты не в состоянии сделать для себя точный вывод о том, до какой степени близка аудитории та или иная картина, если ты не родился и не вырос в определенном контексте, как бы ты хорошо не знал язык. Мне понравился в своё время сценарий Билли Боба Торнтона “Машина Джейн Мэнсфилд”, я решил рискнуть. Я безусловно очень любил “Облачный атлас”, мы делали его с друзьями, но это был европейский фильм на английском языке с Вачовски и Тыквером в качестве режиссеров. Я вот давно говорю Мизгирёву сделать следующую картину на английском, но при этом русскую картину. Вот такого рода следующий шаг на мой взгляд был бы разумным. Такая же модель была у выдающегося немецкого продюсера Бернда Айзингера, который делал и “Бесконечную историю”, и “Имя розы” с одной стороны, а с другой такие достаточно заметные и важные картины как “Бункер”, “Комплекс Баадер-Майнхоф” или “Бегущий человек”. Вот точно так же и я смотрю - если это картина Андрея Звягинцева, он должен её делать обязательно по-русски. И он и делает - мы новую картину начинаем через пару дней снимать уже. А если большой фильм а-ля “Дуэлянт” - Дуэлянт мы могли смело сделать по-английски. Мы сделали его на паре языков, мы покажем вам сегодня, вы увидите, как это происходит.

Ну мне не кажется, что это выглядит странно, мне кажется, что это выглядит очень органично, и в этом огромный кредит доверия происходящему. Но это всё вопрос решения. “Костюмный” - это же про костюмы, а не про людей. В этом смысле мы искали некое решение, в котором будет история про людей, где будет возможность увидеть тех людей в их разных драматических ипостасях. У них есть плюсы и минусы, и герой - фигура совсем неоднозначная. Мне хотелось, чтобы эта вся вещь была очень приближена и в ней не было дистанции. Вот одно из решений, которое вы видите. Вы видели лишь одну сцену, а дальше начинается огромный город, который совсем не выглядит местечково, документально и подзаборно. Там Петербург во всём своём великолепии, и нами даже это великолепие усилено с помощью CG и работы художника, который просто заливал улицы грязью, мы перекрывали большие автострады, парализуя жизнь города, и т. д. То есть там сама по себе природа большого города, мегаполиса, она сохранена. И в то же время мы не теряем способ повествования. Вот когда посмотрите в целом, можем вернуться к этому разговору и поговорить о выбранной форме, и насколько она расходится с содержанием. Ну на мой-то взгляд она лишь только подчеркивает его.

Одна из задач - как раз отказаться от ощущения костюмного фильма, который имеет очень чёткий маркер сериала.

Говорить про коллег, конечно, дурное дело. Ну зачем? Про “Бен Гура” мне понятно, он провалился в Америке, но, откровенно говоря, это книга, которую во втором классе читают американцы. Книга глубоко религиозной страны - вот самая религиозная страна на свете, по-моему, не Саудовская Аравия, а США Это 45 миллионов, голосующих механически за республиканцев, просто потому, что они верят в пришествие миссии в определенный момент, как написано в Евангелие. Об этом трудно говорить. Историю о явлении Христа, каковой является “Бен Гур”, получившая 11 Оскаров в своей последней версии, трудно перевести на язык современного аттракциона, ограничившись гонками на колесницах. Я сейчас не хочу говорить, где ошиблись - всё то же самое может случиться и с нами, наверняка умные люди об этом думали. Я вас призываю всегда, когда вы обсуждаете фильмы, особенно оглушительно провалившиеся, всё-таки иметь в виду, что картины делают не самые глупые люди и, конечно же, они учитывают риски. Я думаю, что эти риски учитывали. И я верю в качество исполнения, в количество людей, в химию. Ну условно говоря, “Выживший” сработал если бы не было Леонардо Ди Каприо и не разыграли эту выдающуюся мыльную оперу - получит он Оскар или нет? Ну, может быть, он бы не так замечательно прошел. Всякие обстоятельства бывают и маркетинговые, и прочие. Посмотрим, как он выйдет в России, может быть, другая будет реакция. Но мы всем нашим коллегам желаем успеха, потому что успех русского кино в целом - это успех каждого в отдельности фильма, поэтому меньше всего я буду злорадствовать над поражениями коллег, тем более, что я ожидаю того же от них. По поводу жанров я не отвечу на вопрос. Я искренне считаю, что в принципе нужно делать то, что представляется конкретному продюсеру, который оценивает себя здраво и разумно, важным и наиболее актуальным. Вот решили ребята сделать - если вы упомянули Enjoy Movies - решили сделать супергеройский русский фильм. Я не уверен, что он провалится, если честно. Он так же далёк от меня, как и от вас, судя по краткой оценке трейлера. Но те факты, что у него миллионы просмотров, и что вы задаёте мне этот вопрос за полгода до выхода фильма, свидетельствуют строго говоря об обратном. Знаете, это вполне может случиться. И я буду рад, несмотря на то, что это кино никакого отношения ко мне не имеет ни по вкусу, ни интересам, я вообще строго говоря далёк от того, как работает эта компания. Но кто сказал, что все компании должны действовать совершенно одинаковым образом? Мы рискуем. Мы точно рискуем. Сейчас понятно уже, что получилась большая визуально яркая картина, но на первом этапе все думали, зачем нам такая сложная костюмная история, похожая на сериал? Это риск. Все идут в риск. То есть на самом деле надо поверить в национальную историю. Обмануть зрителя нельзя. Нужно внутренне решиться на человеческую историю, выбрать историю и рассказать её внятно, это рассказывается в любом условно говоря жанре. Но только одеть ее в жанровую упаковку для вас близкую - комедия, фантастика, фэнтези. Решите для себя. Я не думаю, что здесь набор жанров может быть сильно изменён. Всегда конвергенция происходит. Вы можете добавить в неё элемент драмы, комедии. В упомянутом вами “Шерлоке Холмсе”, кстати, очень высокий элемент комедии. Там местами смешно, очень иронично. У нас не так. В силу характера режиссера…

Я весь вечер шучу вообще!

Это были шутки! Нет, я говорю просто ощущение жизни совершенно другое, плюс извините меня литературного наследия, у нас одни серьезные люди, а если пошутил, то Салтыков с “Городом Глуповым” - я не знаю, как бы сейчас восприняли. Делайте честную вещь, если вы делаете для себя и делайте ее ярко, свежо, аттракционно, но главное, чтобы там было, кому сопереживать, вот и все.

Я сразу скажу, что мы так не мыслим, как вы изложили, у нас несколько иные подходы, и кастинг в принципе режиссерский. Но естественно мы обсуждали, дискутировали и были подчас горячие дискуссии, но у нас автор. Режиссерский кастинг. Поэтому я думаю, что разумно было бы, если бы Алексей ответил и прокомментировал.

Спасибо, Александр Ефимович. Знаете, вот в вашем вопросе все родовые признаки отношения к нашему кино. И они не очень положительные: кастинг, конечно же, не режиссерский, а продюсерский, “вы взяли лица в ущерб художественному качеству”! Делаете вы этот вывод на примере трейлера и одного маленького отрывка, не посмотрев всей картины. У меня даже не упрёк вам, а просто вот в этом и звучит тенденциозная изначально уже тупиковое отношение к фильму, который сделал. В котором, кстати, вот эти все вопросы про дистрибуцию - это один их элементов, с которым продюсерам приходится бороться: не зависимо от качества фильма зритель уже для себя сформулировал, что кастинг черти какой, это потеря художественности. Режиссёр занимает восьмую позицию, видимо, чай подносит. И это на самом деле показатель того, что в принципе, человек не готов - может быть не вы, у вас это в менее агрессивной форме, но вот если почитать всё, что пишут люди более примитивные - это всё по сути приговор с самого начала. И вот это неверие в то, что что-то здесь родится, его даже и преодолеть нельзя, потому что всё, что ни будет здесь сделано, будет восприниматься в этом контексте. По сути работа, которая идёт, должна идти не только со стороны авторов, но и со стороны зрителя по отношению к их модулю восприятия. Мы должны верить друг в друга.

В первой сцене стоят в кадре француз и немец, кстати сказать. Убивают француза, а секундант немец. Выдающийся актер немецкого кино Мартин Вуттке - запоминайте, это трижды лауреат кубка Европы как лучший актер Европы.

Я для себя решил, что я эту тему не обсуждаю, считая себя заведомо виновным. Ну что спорить, если не нравится, вызывает раздражение и пишут - самое глупое дело с этим спорить. Надо пытаться переубеждать фильмами, хотя Алексей прав, подчас это безнадежная история, потому что у многих русских фильмов есть презумпция виновности. Мы виновны в глазах огромного количества зрителей заранее. Думается, что началось это в 2005-2006 годах, когда за несколькими прорывными российскими фильмами, последовавшими после “Ночного дозора” ринулся поток чудовищного шлака. Ну просто открыли для себя возможность делать кино. И это о чем я говорил, когда в жанровое кино, которое наиболее коммуникабельно, с ним в первую очередь контактирует массовая аудитория, пришли птушники. Вот и всё. Талантливые люди были еще в авторском сегменте, а птушники начали делать вот этот весь шквал дерьма и металла, который и убедил в неполноценности отечественного кино. После него все остальное было сложно, потому что переубеждать уже тяжело. Я переживал, я вам скажу честно, у нас были фильмы, которые вызывали хейтерские волны задолго до того, как мы их сняли. Стоило сказать, что Бондарчук делает “Сталинград” - всё, уже была хейтерская волна. И несмотря на то, что он стал самым успешным коммерческим фильмом российской новой истории, тем не менее она сохранилась. Вы же видите, это параллельно идущие процессы, подчас аудитория, голосующая ногами, то есть идущая в кино, молчит. А есть активная часть… За этим, наверное, есть и социальные и политические компоненты, но я бы не стал на этом останавливаться. Повторюсь, я считаю, что я лично виновен, всегда не спорю, считаю, что это бессмысленное мероприятие - дискутировать. Самое обидное, что даже подчас признание международное не спасает. Я очень часто сталкиваюсь, вот например сообщение о том, что Дуэлянт был отобран на фестиваль в Торонто, что для любого Голливудского фильма большая победа и большое событие, поверьте мне, там собирается весь Голливуд - главная площадка фестивальная и рыночная Северной Америки и появление там фильма - это большая удача. Я посмотрел как всегда на форум и там сообщение было следующим, что фильм отобран, ура-ура, фестиваль проходит там-то и там-то, в программе этого фестиваля будут - и там называлось 10-15 международных замечательных картин, которые я видел в Каннах. И после этого несколько комментариев: “Мне интересен только последний абзац” - только западные картины, а не успех русской картины и факт её отбора. Второй комментарий: “Ну опять русское говно” - я прошу прощение за публичное высказывание… И вот с этим мы постоянно живем. Я сейчас не жалуюсь, я просто говорю, что это естественная ситуация, которую я воспринимаю как естественную, вот так сложилось. Значит ее надо преодолевать несколькими качественными картинами, но это зависит не только от нас.

Пока не было прецедентов, скорее всего все ориентируются на графические новеллы, у нас их мало. Из того, что я вижу и слышу - это то, что вот сейчас происходит вокруг созданной младшим Габриеляновым компанией, издающей 4 комикса, и они, вроде бы, начали снимать фильм по одной из серий под названием “Капитан гром”, но это версия американского типа развития. Для того, чтобы делать успешные франшизы нужно, чтоб выстрелил первый фильм. Делать франшизы неуспешного фильма странновато. У нас это бывает - вышла картина достаточно средняя и тоже, не дожидаясь конца ее проката, объявили о том, что делают ее продолжение. Это странная франшиза. Пока, признаться, у нас были фильмы с продолжениями - “Бой с тенью” и тд, но то, что вы называете франшизой это не стало. Полагаю, что не хватает для франшиз ресурсов. Нужно делать большое международное кино такого глобального использования, для этого надо с самого начала делать его иначе, то есть не в чистом виде русским фильмом, потому что наша самая большая слабость - это герметичный характер рынка, мы все-таки на сегодняшний день делаем кино даже не так как раньше - для всего русскоязычного мира, а только для России, ну и еще в меньшей степени Казахстан. И всё. Украина закрыта как рынок и соответственно нам нужно постараться не отстать от китайцев, которые пока делают кино слабее, чем мы сами делаем кино, но в силу огромного потенциала своего потребительского внутреннего рынка, они быстро учатся, у них есть деньги. Чтоб вы понимали, внутренний китайский чемпион проката на сегодняшний день, фильм “Русалка” собрал только в Китае 512 млн долларов! Они еще и растут, там строятся кинотеатры - каждую неделю строится 3 кинотеатра, поэтому там есть потенциал вкладываться в качество собственного кино, там сейчас работают большое кол-во международных профессионалов - французов, немцев, американцев, открываются компании, и они быстрее, чем мы научатся делать… Да тем более у них бескомпромиссно жанровое отношение к кино. Они любят фэнтези, они любят фильмы со спецэффектами, я думаю, скорее там получится, у нас это сложно. Но это глубоко моя субъективная точка зрения, есть мои коллеги, уважаемые товарищи, которые считают иначе.

Я подчас даже не знаю, что они закончили, существует достаточно большая линейка работников, которые выполняют функции подбора артистов, то, что сейчас называется кастинг, раньше называлось ассистент по актёрам, у него есть ассистенты, они ходят в рамках определенных задач в училища, если требуются более молодые люди или в актерские агентства, если требуются люди другого возраста, потом они что-то показывают ассистенту, ассистент это показывает мне, потом режиссер встречается с артистом, который его заинтересовал, с ним беседует, потом есть кинопробы, потом есть продюсер, который обсуждает с режиссером, в основном это связано с видением роли. Вот эти мифы о медийных - сильно преувеличена к сожалению не утвержденными артистами, которые как правило начинают говорить, что не хватает медийности. В действительно всё значительно проще и сложнее одновременно. Поэтому все основные актерские школы нашей страны в большинстве сконцентрированы в Москве - и ГИТИС, и Щука, и Щепка, и МХАТ - все они вполне себе достойны, и в нашей картине снимались люди, которые закончили все эти училища, у нас очень много неизвестных артистов. И несмотря на то, что эта картина выпускается широко, продюсеры решились на это потому, что для них эмоциональная составляющая роли была очень важна. И так для всех, я вас уверяю, продюсеров. Если артист точно попадает в роль и это рождает эмоцию, даже не продюсера, а тебя, смотрящего как зритель, и это дает понимание, что это туда, это 10/10, ни один продюсер не будет думать о том, что вот этот вот человек больше поет в передаче “Три аккорда”, и мы возьмем его - это не так работает для кино. Для ТВ там какие-то немножко другие правила, но для кино это работает совсем иначе. И в общем общеизвестно, ни один артист в нашей стране не приводит аудиторию в зал. Нет такого артиста. Ты смотришь на афише написано его имя Иван Иванов - и ты придешь независимо от того, что этот Иван Иванов сделал.

Вы о ком, о Козловском?

Даня замечательный артист, но были фильмы, провалившиеся с ним. “Статус свободен” и так далее - они же не собрали. Наличие замечательного артиста Козловского не гарантирует коммерческий успех фильма. Кстати сказать, в Америке то же самое. Пожалуй на сегодняшний день и не осталось таких артистов… Малоизвестный здесь артист Уилл Фэррел, разве что, гарантирует это в своем сегменте. До недавнего времени был Уилл Смит, но уже 4-й фильм подряд с ним провалился. Брэд Питт может быть, но тоже далеко не всегда. Из женщин практически никто. Это говорит об институте звезд. Институт звезд был создан в 30-е годы, и на имена ходили, не было важно что за режиссер и фильм, важно, что новый фильм Кларка Гейбла. И шли.

Всё бы было замечательно, и я был бы готов разделить вашу веру в то, что количество кинотеатров решит проблему, если бы ныне существующие 4 тысячи, которых ровно столько, чуть меньше, чем во Франции, кстати сказать, были бы заполнены. А их заполняемость где-то 25 - 30% в среднем. На мой взгляд - кто-то с этим спорит - проблема состоит не столько в количестве залов, сколько в потребительском поведении аудитории. То есть аудитория потеряла привычку массовую… Вы когда говорите, что в Советском Союзе было 150 тысяч - 130 тыщ было, но это включая так называемые мобильные передвижки. Но на сегодняшний день исчезло, вы сами кино смотрите иначе. Вы смотрите по ТВ огромное количество кино, в айпэде, смартфоне, иными словами на сегодняшний день аудитория утратила привычку и желание ходить в кино и покупать билеты. Кроме того имеют значение экономические факторы, то есть деньги в кармане, стоимость билета. Все кинотеатры на сегодняшний день, да и тот, в котором мы с вами сидим, практически все построены на частные деньги. Фактически вся структура кинопроката выросла благодаря американскому кино, которое собирало аудиторию и соответственно деньги. Выросло поколение людей, которые привыкли к американскому кино, они не помнят в кинотеатрах советского кино. Боюсь, что такого рода средствами не решить проблему, я полагаю, что это должна быть совокупная система мер, со стороны государства налоговая политика определенная, но она есть, на русское кино - оно освобождено от НДС, кинотеатры освобождены от НДС. Затем должны быть, вероятно, созданы более привлекательные условия для инвесторов. Вы правы в том, что рынок до такой степени мал, что частные инвесторы в кино не идут, никто рисковать не хочет. Это инвестиционно не столь привлекательная сфера. Я в своей жизни встречаю, но мы все-таки делаем более или менее событийные картины, плюс есть, на что сослаться более или менее, какие-то примеры. Так если представить себе поход молодого человека с нуля к инвестору - дело конечно сложное, прямо скажу. Поэтому я не думаю, что кинотеатры… В Китае они потому, что это огромная страна, огромное население, они все хотят, там каждое село по 5 млн человек, в нём нужно несколько кинотеатров… Слушайте, что говорить! В Америке 35 тысяч залов. В Америке поход в кино - это образ жизни. Они обязательно один раз в неделю ходят в кино всей семьей. Отчего и родились мультиплексы - дети идут на свое кино, родители на свое, а бабушки и дедушки на свое. Этого предположить у нас невозможно. Поэтому у нас ядро аудитори молодая - от 14 до 25 лет - 75% примерно, а в США могут работать драматические истории про пенсионеров. “Отель Мери Голд” какой-нибудь. Про людей старше 70 лет, а если вы еще добавите, что мир стремительно стареет, то такое кино имеет перспективы. Но не у нас. У нас они не выходят в кинотеатрах. Денег нет, привычка утеряна, дискомфортно.

Ну это всё хорошо, во Франции кино - это предмет в школах как у нас литература. Все знают с самого начала, что есть кинематограф больших авторов, что они разные, что есть почерк индивидуальный. Поэтому последняя страна, где живет авторский кинематограф собирает миллионы зрителей подчас - это Франция. Мы даже смеялись как-то с одним из очень больших международных режиссеров, что мы делаем кинофильмы все для Франции. Если говорить об авторском кино. В кинотеатрах там оно выходит и собирает. Ханеке по своему - чемпион проката своего. И фильм “Любовь”, представьте себе, и “Белая лента”. Собирает большие аудитории во Франции, но уже в соседней Германии - нет. Потому что там совершенно другое отношение к кино. Там в каждом селе симфонический оркестр и оперный театр, и отношение к музыке как к искусству, и люди разбираются. А к кино - как к развлечению, поэтому авторское кино не востребовано той аудиторией, которая на самом деле хорошо образована и слушает музыку. Это зависит от воспитания, вы правы.

Работа над сценарием по сути ничем не отличается, ты сидишь перед компьютером и с ничего, с чистого листа бумаги наполняешь какими-то эмоциями, сюжетами и т. д. Единственное, что снимая предыдущие картины я ориентировался по сути только на себя и единственным критерием восприятия был я сам. В этой истории, поскольку она по-другому изначально была придумана, это была дорога не односторонняя, а двусторонняя, поэтому приходилось идти, я бы не назвал это компромиссами, а все время уточнялась природа картины, которая оцениавлась с разных углов зрения. Когда ты себе представляешь эту картину как такую, продюсер говорит о том, что картина на самом деле вот такая, и мы ищем коммуникативное звено, и она становится какой-то третьей. Поэтому вопрос про компромиссы, в том смысле от чего я отказался чтобы все это сделать, он не совсем точен, потому что по сути ни разу не было варианта, в котором я говорил “а”, продюсер говорил “б”, и было “Б”. Всегда было некое “С”. Более того, со стороны продюсеров - и Александра Ефимовича, и Сергея Георгиевича Мелькумова, который соразмерно во всем участвовал - и их идеи не всегда входили в текст, потому что мы все время уточняли для себя сами природу этой картины. Что в ней в этом самом балансе, о кот мы говорим весь вечер - между аттракционом и какой-то человеческой составляющей эмоциональной. Где фильм переходит либо в эту сторону избыточно, либо в эту? Где этот буддистский срединный путь, о котором нас учили люди из Индии? И учат по-прежнему. На самом деле работа над сценарием длилась очень долго, она длилась около года. И потом она продолжала уточняться по ходу подготовительного периода, когда начинались подготовительное производство картины и сценарий - это базовая часть фильма. Как учили меня в киноинституте - сценарий и выбор артистов на главные роли. Собственно это и есть факт рождения фильма. Не ошибиться, не обманывать себя в оценке сценария, не считать, что он на самом деле такой, а он какой-то еще. Не важно - плохой хороший. Главное, что он другой. Ну и выбор артистов. А дальше уже кровь, молотьба, драки, ужасы, и все, что составляет прекрасное… Сегодня еще же день кино, да?

Из любопытного - один проект, который построен на совершенно непохожей на “Дуэлянт” истории, в другом жанре, это психологический триллер, помещенный вот в уже существующее пространство Петербурга второй половины 19 века. Не потому, что оно у нас построено - оно у нас не построено. У нас на самом деле “Дуэлянт” уже снят, там ничего не осталось, рынок не остался, но нам очень понравилось это пространство, придуманное замечательной группой, многих, к сожалению, всех не упомянешь, но Панкратов и Осадчий выдающийся. Я вам скажу просто на сам деле - был вопрос про франшизы я не очень верю во франшизы, связанные с историями, но я вполне допускаю, что одним из элементов франшизности в нашем кино может быть пространством обитания. Петербург - это город, который герой большинства наших фильмов. Он выдающийся город, один из сам красивых, с одной стороны мрачных, драматичных. Вот сам по себе Петербург как герой может быть элементом франшизы.