Остается надеяться на шутки: в самом деле, диалоги здесь блестящие. Динамика взаимоотношений между стареющим скептиком офицером Риджменом (Мэл Гибсон с седыми усами и бесконечно грустными глазами) и его более молодым напарником, всё ещё лелеющим надежды на лучшую участь Тони Лурасетти (Винс Вон, уже работавший у Залера в предыдущем фильме) напоминает о лучших образцах бадди-муви, но до комических реприз им далеко. Когда за унылым завтраком в кофейне они вслушиваются в модный хит, звучащий в воздухе, Риджмен спрашивает Лурасетти: “Не могу понять, это парень поёт или девушка?” Тот прислушивается и растерянно отвечает: “Тоже не пойму. Всё пошло наперекосяк в тот момент, когда мужчины стали говорить о своих жёнах «Мы беременны»”. Зал неуверенно смеётся, но полицейские не шутят. Они действительно неуютно чувствуют себя в той реальности, от которой не защитится и самый крутой супермен. Теперь важно уже не то, что ты арестовал преступника, а то, насколько был вежлив при задержании, и не принадлежит ли он к какому-либо из меньшинств, а то можно потерять работу. Это и происходит с Риджменом и Лурасетти, вынуждая их на крайний жест — попытку нелегального обогащения под старым, как мир, лозунгом “грабь награбленное”».

Это разговор не об этической “проблеме поведения”, а о проблеме выживания. Как быть белой девушке, которой в новом районе досаждают чернокожие подростки? Что делать полицейским, работа которых неэтична по своей природе? Вы можете говорить по телевизору о толерантности — но люди-то живут и действуют в логике места. Оправдывает ли их Залер? Нет, и не обязательно знать финальный расклад, чтобы это понять. Он лишь говорит, что самонадеянно считать вопрос закрытым. На реплику Бретта про честную работу начальник отвечает: “А я ведь помню, как мы были напарниками. Ты не был таким жестоким”. Всё меняются со временем. Просто некоторые предпочитают этого не замечать. В “Закатать в асфальт” побеждает тот, кто не изменился под давлением обстоятельств — вычисляйте сами».

Залер-писатель тут взял верх над Залером-режиссёром: завораживающий словесный пинг-понг, в ходе которого полицейские степенно обмениваются фразами вроде: “это плохо, это плохо для тебя, это плохо для меня, это плохо, как консервированная лазанья”, — вызывает противоречивые чувства, и удовольствие порой перерастает в тяжелую пресыщенность. Где-то на этой тонкой грани существует и весь фильм, который, на минуточку, длится больше двух с половиной часов. За это время персонажи успевают рассказать всё, что они думают о дивном новом мире, который вдруг пережевал и выплюнул старый добрый мир хороших белых парней с их сермяжными понятиями. За тираду, вложенную в уста полицейского начальника, который хмыкает по поводу политкорректности, Залера уже успели причислить к голливудским реакционерам, которые поставляют развлекательный контент избирателям Трампа, хотя финал фильма расставляет точки над i в совершенно неожиданном для такой концепции ключе — но ведь не всякий прогрессивный активист до этого финала досидит».

Мотив охоты — ключевой для “Закатать в асфальт”, а хищник и охотник — любимые шахматные фигуры залеровской драматургии. Тут это проговаривается в лоб: Бретт вместе с женой и дочерью смотрит шоу про львов, где показывают львёнка с матерью, а Генри с братом мастерски разбираются с царём зверей в приставку, потому что знают, когда нужно схорониться, а когда стрелять. Оттого третий фильм Залера легко прочитать в убер-консервативном ключе, на манер одной из трактовок “Елены” Андрея Звягинцева, где обыватели из спальных районов уподобляются саранче, истребляющей чахнущую интеллигенцию, даже, так сказать, элиту. Дескать, эти мутные афроамериканцы того и гляди со свету сживут порядочных белых».