Казалось бы, ничего необычного. Но!
Сергей Члиянц в первую очередь известен как продюсер. На его счету – обе части «Бумера» Петра Буслова, «Русское» и «Живой» Александра Велединского, «Мама не горюй» Максима Пежемского и «Восемь с половиной долларов» Григория Константинопольского, «Настройщик» Киры Муратовой…
Только вот в середине нулевых Члиянц зарёкся работать в кинематографе и прекратил свою активную продюсерскую деятельность.
Сейчас же он возвращается – но уже как режиссёр! С этой стороны он известен разве что профессионалам: единственный его телефильм «По прямой» датирован 1992 годом, и сегодня о нём вспоминают нечасто. Между тем, это экранизация прозы Сергея Довлатова, в которой первую свою кинороль сыграл Андрей Панин, одну из первых – Николай Чиндяйкин.
Другой немаловажный момент – материал, который выбрал Члиянц для своего полноценного, можно сказать, и столь неожиданного кинодебюта. В основе «Ветра» – проза Петра Луцыка и Алексея Саморядова, легендарного сценарного дуэта, оставившего неизгладимый след в летописи современного российского кино: «Дюба-дюба», «Дети чугунных богов», «Лимита», «Окраина» (ещё один фильм, над которым работал Члиянц как продюсер), «Дикое поле».
Это постапокалиптическая история о России, пережившей войну (похоже, что ядерную): море стало Гнилым, рыба ушла, с бензином напряжёнка, телевизоры не работают, в борьбе за пропитание люди могут рассчитывать исключительно на самих себя…
Нет никаких сомнений, что картину, работа над которой затянулась на несколько лет, с нетерпением ждут как минимум российские кинофестивали. Шире – все отечественные киноманы.
Сергей Члиянц на съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
Лет пятнадцать назад вы довольно громко заявляли, что уходите из кино. И вот сейчас – заканчиваете свой новый фильм. Что мотивировало вас вернуться?
Сергей Члиянц
Я вернулся как режиссёр, это другое дело. Как режиссёр я не обременён бизнес-логикой и потребностями искать, как окупить фильм, как вернуть деньги, как это всё профинансировать… Я вернулся как режиссёр. Я давно это собирался сделать, но, знаете, затянула продюсерская трясина.
Я же режиссуру бросил, честно говоря, впервые в жизни на полгода всего, в 1995 году согласившись возглавить Студию Горького. Я пообещал друзьям, что это не более чем на полгода. У меня был фильм в запуске, я собирался работать, мне это всё было не нужно. Но так получилось, что меня укатали, я втянулся и всё думал: «Вот ещё это закончу, вот это сделаю, тут ещё не доработали…» А потом мне показалось, что вроде как получается, вроде как в роли продюсера я, наверное, более полезен, чем в роли режиссёра… И так я втянулся, втянулся, втянулся… И считаю, что у нас многое получилось. У нас многое получилось тогда, мы вернули зрителей в кинотеатр. Мы создали какой-то интерес, какие-то движения, тенденции. За нами пришло поколение людей, которые с нами дебютировали, я имею в виду режиссёров.
Я же режиссуру бросил, честно говоря, впервые в жизни на полгода всего, в 1995 году согласившись возглавить Студию Горького. Я пообещал друзьям, что это не более чем на полгода. У меня был фильм в запуске, я собирался работать, мне это всё было не нужно. Но так получилось, что меня укатали, я втянулся и всё думал: «Вот ещё это закончу, вот это сделаю, тут ещё не доработали…» А потом мне показалось, что вроде как получается, вроде как в роли продюсера я, наверное, более полезен, чем в роли режиссёра… И так я втянулся, втянулся, втянулся… И считаю, что у нас многое получилось. У нас многое получилось тогда, мы вернули зрителей в кинотеатр. Мы создали какой-то интерес, какие-то движения, тенденции. За нами пришло поколение людей, которые с нами дебютировали, я имею в виду режиссёров.
Фильм Про
Но правильно ли я понимаю, что сейчас вы всё-таки как минимум сопродюсер своего фильма?
Сергей Члиянц
Так получилось, что я, уже начав работать над фильмом, начав съёмочный период, был вынужден принять на себя обременение по поиску дальнейшего финансирования. Поскольку мои продюсеры не справились с задачей финансирования картины в полной мере.
«– Вот так, Иван, в доме больше ничего нет. Ни хлеба, ничего, и денег тоже нет, вообще ничего нет. И продать нечего. – Придерживая Ивана за голову, она брила ему висок. – Слышь, Иван, как жить дальше будем?
– Ну, – Иван снова зевнул, – пойду на море, принесу чего-нибудь. – Он осторожно протянул руку назад и почесал себе спину».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
– Ну, – Иван снова зевнул, – пойду на море, принесу чего-нибудь. – Он осторожно протянул руку назад и почесал себе спину».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
Вместе с тем вы ещё и автор адаптации не столько сценария, сколько, пожалуй, рассказа (меньше тридцати страниц текста) Петра Луцыка и Алексея Саморядова. Что вы назвали бы основной сложностью на данном участке работы?
Сергей Члиянц
Да, это очевидная сложность, потому что этот литературный текст является некоторой такой киносказкой. Он не является конкретным сценарием. В нём очень много прилагательных, много описательных моментов, таких литературно-эмоциональных, которые авторами в киноязык не переведены и поэтому возникает огромное количество возможных трактовок…
Так вот, собственно, в чём сложность… Хотя в этом не было никакой сложности лично для меня. Она, наверное, была очевидной, поскольку слишком литературен этот текст. Понимаете, в чём дело: Саморядов и Луцык вообще написали в своей жизни только один полностью готовый, законченный сценарий – это была «Дюба-Дюба». Всё остальное были эскизы, киноповести, кинонаброски, киносказки… Такая литературная работа. Они были гениями, ну, как минимум очень талантливыми людьми – но их нельзя назвать сложившимися профессиональными сценаристами. Это были повести. Поэтому, кстати, их интересно читать.
Так вот, собственно, в чём сложность… Хотя в этом не было никакой сложности лично для меня. Она, наверное, была очевидной, поскольку слишком литературен этот текст. Понимаете, в чём дело: Саморядов и Луцык вообще написали в своей жизни только один полностью готовый, законченный сценарий – это была «Дюба-Дюба». Всё остальное были эскизы, киноповести, кинонаброски, киносказки… Такая литературная работа. Они были гениями, ну, как минимум очень талантливыми людьми – но их нельзя назвать сложившимися профессиональными сценаристами. Это были повести. Поэтому, кстати, их интересно читать.
Фильм Про
Да, это же ещё советский принцип нашей кинодраматургии, когда писали именно литературу, а не соблюдали американский формат.
Фильм Про
То есть вам сейчас, получается, пришлось этот текст перерабатывать на современный манер?
Сергей Члиянц
Что значит «пришлось»?.. Я и не переживал по этому поводу. Если помните, когда-то в советском кинематографе был такой период в развитии фильма – период ещё до подготовительного, когда фильм формально запускали в киносценарную разработку. То есть в редакционной коллегии какой-нибудь студии появлялся литературный сценарий, и если он принимался к постановке, то фильм на несколько месяцев запускался в так называемую киноразработку. Где этот литературный сценарий перерабатывался в киносценарий. При участии, может быть, художника, иногда оператора; может быть, к тому времени уже работал композитор или искали актёров. В общем, был такой период. И я тоже этот период провёл и переработал литературное произведение в киносценарий.
Причём я поставил себе такую задачу и взял это за принцип: я сохранил оригинальность текстов в неприкосновенности – поскольку нам придётся ещё встретиться с авторами и поскольку мы с ними дружили, то мне не хотелось бы перед ними краснеть. Может быть, кое-что сократилось, возникли, конечно же, некие новые события, атрибутика, музыка, песни, места действий – вот здесь что-то я сделал. А прямую речь – реплики – я не стал менять. Я бы не стал с Лёшей Саморядовым соревноваться в этом вопросе. Мне было бы неудобно перед Лёшей и Петей, если бы я стал переписывать их слова, их лексику.
Причём я поставил себе такую задачу и взял это за принцип: я сохранил оригинальность текстов в неприкосновенности – поскольку нам придётся ещё встретиться с авторами и поскольку мы с ними дружили, то мне не хотелось бы перед ними краснеть. Может быть, кое-что сократилось, возникли, конечно же, некие новые события, атрибутика, музыка, песни, места действий – вот здесь что-то я сделал. А прямую речь – реплики – я не стал менять. Я бы не стал с Лёшей Саморядовым соревноваться в этом вопросе. Мне было бы неудобно перед Лёшей и Петей, если бы я стал переписывать их слова, их лексику.
«– Дурак ты, Филипп Ильич, – спокойно отозвался Серёжка. – Хоть и умные вещи говоришь. Нехорошо тебе? А ты представь, поставят вот на этих досках, прислонят к чубчику вот такой вот винт! – Волков погладил ружьё. – И просверлят твою башку насквозь, как арбуз! Небось, сразу хорошо станет, сады, небось, на Гнилом море расцветут, радугу узришь! Нет, брат, хорошо, и природа хороша, лежал бы вот так и на небо глядел хоть всю вечность, а как худо станет, я про смерть вспомню и согреюсь сразу, потому как мёртвому, небось, ещё хуже».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
Переходя дальше, от сценария к режиссёрской работе: какие производственные сложности вы изначально перед собой видели и как, возможно, к ним готовились, как их в итоге преодолевали?
Сергей Члиянц
Конечно, спецэффекты! Компьютерная графика и спецэффекты. Фильм без них невозможен в принципе, вообще! Там многое приходится рисовать в этом фильме, создавать заново. Я с этим знаком не в полной мере, для меня это вопрос сложный. И до сих пор, заканчивая картину, самая большая, самая сложная для меня проблема – это готовность компьютерной графики. Потому что, с одной стороны, её должно быть как бы не видно, а с другой – её очень много. Там полфильма в обработке, в графике, понимаете? Полфильма, не меньше! Наверное, из тысячи кадров – пятьсот в обработке. Поэтому всё это сложно и очень дорого! Ценообразование в этой сфере с трудом поддаётся описанию.
Я взял человека, который вызвался и который показался мне заинтересованным, но это была моя ошибка – и в результате я всё переделывал, всё заново, через большое количество разных подрядчиков… В итоге нашёл человека, который делал эту работу для Лёши Германа, это Андрей Чечёткин из Санкт-Петербурга, и он оказался наиболее адекватен. Но всё равно всё долго и трудно. Вот это самая большая проблема.
А что касается выбора натуры (на современном языке – «выбор локации», но я просто не употребляю современный язык, мне больше нравится «выбор натуры»), то некоторые объекты в этом фильме были выбраны в единственном числе, несмотря на целый год поисков. Дагестан, Калмыкия, Воронежская область, Волгоградская, Краснодарский край, Северный Кавказ – где мы только не были! А некоторые объекты нашли в единственном числе! Поэтому у нас не было дублей! Мы были вынуждены, как цыгане, как цыганский табор, путешествовать по девяти регионам – и в некоторых местах мы жили, например, четыре дня. Четыре дня – приехали, поснимали, уехали дальше. Ещё шесть дней – ещё куда-то поехали, там ещё три дня поснимали. Дальше поехали. Этот бесконечный цыганский табор – это всё, конечно, трудно. Наверное, из-за этого графика работы я поменял очень известных актёров-звёзд на актёров неизвестных…
Я взял человека, который вызвался и который показался мне заинтересованным, но это была моя ошибка – и в результате я всё переделывал, всё заново, через большое количество разных подрядчиков… В итоге нашёл человека, который делал эту работу для Лёши Германа, это Андрей Чечёткин из Санкт-Петербурга, и он оказался наиболее адекватен. Но всё равно всё долго и трудно. Вот это самая большая проблема.
А что касается выбора натуры (на современном языке – «выбор локации», но я просто не употребляю современный язык, мне больше нравится «выбор натуры»), то некоторые объекты в этом фильме были выбраны в единственном числе, несмотря на целый год поисков. Дагестан, Калмыкия, Воронежская область, Волгоградская, Краснодарский край, Северный Кавказ – где мы только не были! А некоторые объекты нашли в единственном числе! Поэтому у нас не было дублей! Мы были вынуждены, как цыгане, как цыганский табор, путешествовать по девяти регионам – и в некоторых местах мы жили, например, четыре дня. Четыре дня – приехали, поснимали, уехали дальше. Ещё шесть дней – ещё куда-то поехали, там ещё три дня поснимали. Дальше поехали. Этот бесконечный цыганский табор – это всё, конечно, трудно. Наверное, из-за этого графика работы я поменял очень известных актёров-звёзд на актёров неизвестных…
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
Тем самым наверняка добавив себе режиссёрских проблем, потому как, наверное, со звёздами работать проще?
Сергей Члиянц
Вы знаете, для меня, если честно, одинаково. Работа с актёрами – это как раз из тех моментов, которые для меня в работе режиссёра несложные. Актёров я знаю с детства, с юности. И вследствие моего образования и моего опыта работать с актёрами мне легко. Они меня любят, боятся, учатся. Это не проблема, звезда ты или начинающий артист. Главное, чтобы ты вообще был артистом. Потому как мне не очень нравится, когда в кадре работают не артисты.
С другой стороны, звезда – это человек проверенный, как правило, на многое способный. Который может от себя что-то привнести, как минимум – профессиональную уверенность. Поэтому со звёздами, наверное, всё-таки легче и удобнее. Но с другой стороны – у них занятость, у них график жёсткий. А в моём положении лучше было иметь запас времени, некий вольготный график, потому что весь фильм натурный, полностью, у нас не было ни одной декорации. И интерьеров не было, у нас все съёмки на натуре, а поэтому мы зависимы от погоды, и нельзя просто было нам жёсткий график навязать. Поэтому свободный актёр – в моём положении это было преимущество. Пусть начинающий, но свободный.
С другой стороны, звезда – это человек проверенный, как правило, на многое способный. Который может от себя что-то привнести, как минимум – профессиональную уверенность. Поэтому со звёздами, наверное, всё-таки легче и удобнее. Но с другой стороны – у них занятость, у них график жёсткий. А в моём положении лучше было иметь запас времени, некий вольготный график, потому что весь фильм натурный, полностью, у нас не было ни одной декорации. И интерьеров не было, у нас все съёмки на натуре, а поэтому мы зависимы от погоды, и нельзя просто было нам жёсткий график навязать. Поэтому свободный актёр – в моём положении это было преимущество. Пусть начинающий, но свободный.
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
«Вертолёт описал над ними круг и вдруг, падая с неба, пошёл вниз, прямо на них, как при атаке. Они встали. Волков заозирался нервно. Блеснув стволами пулемётов, вертолёт прошёл прямо над головами так низко, что они присели. Он развернулся и над самой водой подошёл к ним вплотную, повис, огромный, тяжёлый, направив на них свои стволы, гоня пропеллером волну. Стёкла его отсвечивали».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
Фильм Про
Учитывая описанные вами сложности, случалось ли так, что вы попадали, что называется, в безвыходную ситуацию?
Сергей Члиянц
Когда руки опускаются, вы имеете в виду?
Фильм Про
Да. Когда, казалось бы, нет никакого решения, но вы, тем не менее, посидев и подумав, какое-то решение для себя нашли. Было ли такое?
Сергей Члиянц
Половина фильма. Это половина фильма. У меня есть несколько сцен в фильме, связанных с военной техникой. Это сложно. Или боевой летающий вертолёт. Сложно. Или, например, очень много сцен в картине сняты на воде. То есть на реках, на протоках, на заливах, на болотах, на грязях на каких-то… Это всё проблематично, и это всё в таких пустынных местах!..
Фильм Про
Но вам удалось с этим что-то решить?
Сергей Члиянц
Конечно удалось, а как же! Я же всё-таки бывший продюсер! Я бы даже сказал, что я бывший администратор, работавший на фильмах Говорухина, Хилькевича и Киры Муратовой. Поэтому для меня нет слова «невозможно». Но это такой фильм-преодоление. Я к тому же ногу сломал и две недели работал с уколами обезболивающими… Ну, это же обыкновенная история в кино, ничего такого особого.
«Две бронемашины и один танк шли по степной дороге на полной скорости, оставляя за собой тяжёлый шлейф рыжей пыли. На броне, на танке и на машинах, сидели солдаты с оружием, в шлемах и в жилетах, голые по пояс, в касках и без касок, бритоголовые, обсыпанные пылью, как мукой. На танке, верхом на стволе, сидел огромный рыжеволосый офицер. На коленях он держал удочку».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
Можете ли вы на основе вашего опыта сформулировать некий, скажем так, основополагающий совет для молодого кинематографиста, который, допустим, только-только собирается снимать своё кино? Что бы вы ему сказали?
Сергей Члиянц
В этом случае у меня есть только мой собственный опыт, и я считаю, что другой невозможен. Молодому человеку – любому – нужно работать с опытными людьми, с мастерами, набираться опыта – и тогда не будет проблем. Собственно, что со мной и происходило. Я с детства работал в очень сложных картинах. А в то время отсутствовали, как вы понимаете, мобильные телефоны, пейджеры и так далее. Но мы же это как-то всё организовывали!.. И сейчас всё это так же, ничего особенного. Сидят кинематографисты, делятся опытом, рассказывают байки о том, как они это когда-то делали... Ну делали же!
Фильм Про
В этом отношении как раз очень любопытен тот ваш опыт, что вы уже упомянули, – то время, когда вы возглавляли движение малобюджетного кино, которое действительно оказалось определённой вехой в истории российского кинематографа.
Сергей Члиянц
Да, я был генеральным продюсером Студии Горького в то время и продюсером этого проекта. Мы тогда учились решать проблемы без денег. Но, видите ли, тогда ещё оставались какие-то крошки уважения у общества к кинематографистам. Оно ещё было, с каким-то пиететом к нам относились. Можно было зайти в какую-нибудь организацию: «Здравствуйте, я с "Мосфильма", помогите мне! Или дайте совет». А сейчас ты приходишь хоть куда: «Здравствуйте, я из кинематографа», – и тебе в ответ: «Иди отсюда!» Потому что кинематографисты везде наследили! Я не преувеличиваю, поверьте, это не брюзжание старого человека. Честное слово, буквально вчера я ездил на окраину Москвы, и мне хозяин квартиры говорит: «А у нас здесь окопались киношники на первом этаже и бесконечно снимают что-то. Мы их гоняем, они нас замучили!». А в то время нас все любили. Это очень серьёзная разница.
Ещё раз говорю, что, понимаете, вот эта вот максимизация прибыли от кино любой ценой – она кино не красит! Я не могу навязать никому какие-то принципы, но когда мои студенты мне сообщают, что они пришли в кино за деньгами, я их выгоняю. Я говорю: «За деньгами – идите в банк! Возьмите нож, пистолет, наденьте маску, ограбьте банк, там лежат деньги… В кинематографе лежат смыслы, понимаете?!» Смыслы! Деньги приходят за смыслами. Такая работает формула. Сначала смыслы, потом деньги.
Ещё раз говорю, что, понимаете, вот эта вот максимизация прибыли от кино любой ценой – она кино не красит! Я не могу навязать никому какие-то принципы, но когда мои студенты мне сообщают, что они пришли в кино за деньгами, я их выгоняю. Я говорю: «За деньгами – идите в банк! Возьмите нож, пистолет, наденьте маску, ограбьте банк, там лежат деньги… В кинематографе лежат смыслы, понимаете?!» Смыслы! Деньги приходят за смыслами. Такая работает формула. Сначала смыслы, потом деньги.
«Иван выстрелил ещё раз. Лобовое стекло разлетелось в крошку, тут же распахнулась передняя дверь, и из машины, визжа, выскочил забрызганный с ног до головы красным здоровый мужик. В руке он держал пистолет.
Иван пошёл ему навстречу. Не останавливаясь, медленно переломил ружьё, достал стреляные патроны, сунул их в карман, вынул два новых, вложил в ствол. Мужик, широкий, плотный, вспотевший, целился в него из пистолета, уперев обе руки в дверь машины. Не останавливаясь, не замедляя шага, Иван вскинул ружьё, выстрелил».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
Иван пошёл ему навстречу. Не останавливаясь, медленно переломил ружьё, достал стреляные патроны, сунул их в карман, вынул два новых, вложил в ствол. Мужик, широкий, плотный, вспотевший, целился в него из пистолета, уперев обе руки в дверь машины. Не останавливаясь, не замедляя шага, Иван вскинул ружьё, выстрелил».
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
Вновь возвращаясь к вашему новому фильму. Меня очень заинтересовало, что вы используете в нём музыку из «Чапаева», которая при этом ранее звучала в «Окраине». Два шедевра разных эпох, которые вы дополнительно связываете в своём фильме через эту музыку…
Сергей Члиянц
Во-первых, это хорошая музыка. Во-вторых, она подходит. И в-третьих, это мой поклон Пете Луцыку, и использую я её только в одном эпизоде, эту музыку, но она очень хороша. Я также использую музыку Малера и музыку современного композитора – это очень хороший музыкант Дмитрий Павлов, гитарист, который играет в группе «Мегаполис», играет с Земфирой. А «Чапаев» – да, конечно, он подходит, почему же нет.
Фильм Про
А можете ли вы назвать ещё какие-то фильмы, которые, возможно, служили для вас ориентиром? Знаю, что не всем нравится слово «референс», но…
Сергей Члиянц
Да, сразу вам скажу, что я не использую слово «референс», я его запретил в моей съёмочной группе, полностью запретил. Если я общаюсь с художником, я показываю ему работы – картины, графику, архитектуру… Если я общаюсь с оператором, я показываю ему, опять же, живопись или фотографии. Я не использую слово «референс», честное слово. Я иногда могу употребить слово «впечатление».
Нет, ориентиров нет. Ориентир – это собственный, исключительно личный собственный камертон. Вот вы когда читаете сценарий впервые в жизни, у вас возникает его внутреннее звучание – такая кинолента внутренняя перед глазами. Вот не забывайте её просто. Её надо держать в голове и помнить. И каждый раз, когда возникают сомнения, к ней возвращаться.
А вот общение через референсы приводит к схематизации и к упрощенчеству. Знаете, есть такое понятие – музыкальный сэмпл. Такая библиотека звуков, понимаете?.. И вот сейчас многие электронные композиторы пользуются этими сэмплами, и поэтому много музыки звучит одинаково в аранжировке, многие фильмы звучат одинаково. Ты не поймёшь, откуда это, вроде и тут её слышал, и там её слышал… Я против! Мне как раз нравятся вещи аутентичные.
Нет, ориентиров нет. Ориентир – это собственный, исключительно личный собственный камертон. Вот вы когда читаете сценарий впервые в жизни, у вас возникает его внутреннее звучание – такая кинолента внутренняя перед глазами. Вот не забывайте её просто. Её надо держать в голове и помнить. И каждый раз, когда возникают сомнения, к ней возвращаться.
А вот общение через референсы приводит к схематизации и к упрощенчеству. Знаете, есть такое понятие – музыкальный сэмпл. Такая библиотека звуков, понимаете?.. И вот сейчас многие электронные композиторы пользуются этими сэмплами, и поэтому много музыки звучит одинаково в аранжировке, многие фильмы звучат одинаково. Ты не поймёшь, откуда это, вроде и тут её слышал, и там её слышал… Я против! Мне как раз нравятся вещи аутентичные.
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Сергей Члиянц
Если кто-то мой фильм с чем-то будет сравнивать – ну, с этим я поделать ничего не смогу, естественно. Я человек живой, я рос и воспитывался на каких-то картинах, у меня есть пристрастия какие-то, мои личные, кинематографические. Как раз совсем недавно друзья попросили назвать им десятку лучших фильмов мира, так у меня никак не получалась десятка, у меня получилось пятнадцать: «Ну не могу, – говорю, – заменить этот на этот, вот никак! Могу назвать десятку режиссёров». Но нет у меня такого, понимаете ли, «ориентира»…
Знаете, я когда-то придумал «теорию собак»: я сравнивал режиссёров с собаками. Потому что собака имеет цель, назначение: служебная, сторожевая, охотничья, бойцовая, декоративная… Вот точно так же и у режиссёра есть предназначение: вот этот может это, этот может то – но тем не менее он всё равно аутентичный. Это видно, у него любой хороший фильм – не важно, коммерческий он или фестивальный – под собой имеет авторскую руку, её видно. Это почерк, стиль, его можно определить.
А есть среди наших коллег люди, у которых нет индивидуальности – яркой, очевидной, очерченной такой, выпуклой… Есть такая некая общая кинонасмотренность… Сэмпл!
И в кинематографии тоже есть направления, есть школы. Есть питерская школа, которую ярко представляют те или иные имена и фамилии. Есть мосфильмовская, есть грузинская школа… А есть люди, которых ни с кем не спутаешь никогда. Их и по фонограмме, по звуку, по трём кадрам видно, слышно, по одному часто!..
Вот я больше за вот эту аутентичность режиссёра. Потому что есть же моменты этические, есть эстетические. Мы с вами сейчас обсуждаем эстетику, а не этику, правда? Если мы говорим, как это сделано. Не про что, а как.
Знаете, я когда-то придумал «теорию собак»: я сравнивал режиссёров с собаками. Потому что собака имеет цель, назначение: служебная, сторожевая, охотничья, бойцовая, декоративная… Вот точно так же и у режиссёра есть предназначение: вот этот может это, этот может то – но тем не менее он всё равно аутентичный. Это видно, у него любой хороший фильм – не важно, коммерческий он или фестивальный – под собой имеет авторскую руку, её видно. Это почерк, стиль, его можно определить.
А есть среди наших коллег люди, у которых нет индивидуальности – яркой, очевидной, очерченной такой, выпуклой… Есть такая некая общая кинонасмотренность… Сэмпл!
И в кинематографии тоже есть направления, есть школы. Есть питерская школа, которую ярко представляют те или иные имена и фамилии. Есть мосфильмовская, есть грузинская школа… А есть люди, которых ни с кем не спутаешь никогда. Их и по фонограмме, по звуку, по трём кадрам видно, слышно, по одному часто!..
Вот я больше за вот эту аутентичность режиссёра. Потому что есть же моменты этические, есть эстетические. Мы с вами сейчас обсуждаем эстетику, а не этику, правда? Если мы говорим, как это сделано. Не про что, а как.
Сергей Члиянц на съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Фильм Про
А можно вас попросить поделиться вот этой десяткой режиссёров, которую вы своим друзьям назвали? Кого вы выделяете в первую очередь?
Сергей Члиянц
Видите ли, в чём дело… У меня есть такое заблуждение – или убеждение, что язык кино формировался в основном в середине 1960-х годов, к концу 60-х. Когда кинематограф освободился от технической зависимости, от плохой плёнки, от плохой оптики, от тяжеловесной аппаратуры – всё равно она была немаленькой, но всё-таки кинематограф получил в руки возможности движения, светосильную оптику… А главное, сложилась некая практика – драматургическая, сценарная практика.
И начиная с начала 1970-х или с конца 60-х годов до начала 80-х были сняты все лучшие фильмы мира. Киноведы меня за это, конечно, ругали бы, за это утверждение. Для киноведов есть фильмы 30-х годов, есть фильмы 50-х… Для меня – нет. Нет, они мне неинтересны. Я начал смотреть кино давно и видел всё мировое кино, наверняка всё, но я точно выделяю фильмы с конца 60-х по середину 80-х. Вот в этот период работали самые яркие, самые мощные, самые профессиональные режиссёры.
Причём этот период совпал ещё со временем эмиграции многих в Америку. Ведь огромное количество людей – типа, например, Милоша Формана или Вендерса и Поланского – уехали в Америку! Итальянцы уехали в Голливуд. Часть французов уехала. Англичане уехали. Понимаете?.. Это, конечно, беда, что кино потеряло свою национальную идентичность. Это была большая беда. Однако есть режиссёры, которых не спутаешь никогда и ни с кем, по любой сцене, по любому кадру! Для меня это, конечно, Паркер, Вендерс, Форман – вот несколько таких имен. Бергман!
И начиная с начала 1970-х или с конца 60-х годов до начала 80-х были сняты все лучшие фильмы мира. Киноведы меня за это, конечно, ругали бы, за это утверждение. Для киноведов есть фильмы 30-х годов, есть фильмы 50-х… Для меня – нет. Нет, они мне неинтересны. Я начал смотреть кино давно и видел всё мировое кино, наверняка всё, но я точно выделяю фильмы с конца 60-х по середину 80-х. Вот в этот период работали самые яркие, самые мощные, самые профессиональные режиссёры.
Причём этот период совпал ещё со временем эмиграции многих в Америку. Ведь огромное количество людей – типа, например, Милоша Формана или Вендерса и Поланского – уехали в Америку! Итальянцы уехали в Голливуд. Часть французов уехала. Англичане уехали. Понимаете?.. Это, конечно, беда, что кино потеряло свою национальную идентичность. Это была большая беда. Однако есть режиссёры, которых не спутаешь никогда и ни с кем, по любой сцене, по любому кадру! Для меня это, конечно, Паркер, Вендерс, Форман – вот несколько таких имен. Бергман!
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»
Сергей Члиянц
Это люди, за которыми идёт целая школа – направление, течение, поток какой-то. На них многие учились. А есть режиссёры одного фильма, но очень крутого. Например, фильм «Пустыня Тартари», мой любимый, пожалуй, один из любимых, Валерио Дзурлини. Он ничего более яркого не снял, понимаете?.. Или фильм Майкла Чимино «Охотник на оленей». Он единственный, правда? Но это очень круто. Или, например, Том Стоппард, который снял «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Вот это так же круто. А есть Клинт Иствуд, и у него несколько ярких побед, например, «Непрощённый»…
Я просто ещё раз говорю, что кинематограф развивался, развивался, развивался, освобождался от каких-то проблем – и в итоге приобрёл язык. А потом наступила эпоха постмодернизма и люди стали повторять – недаром сиквелы, недаром пересъёмки старых сюжетов… Всё ускорилось, всё стало как-то вторично… Ну да ладно, чего об этом говорить.
Я просто ещё раз говорю, что кинематограф развивался, развивался, развивался, освобождался от каких-то проблем – и в итоге приобрёл язык. А потом наступила эпоха постмодернизма и люди стали повторять – недаром сиквелы, недаром пересъёмки старых сюжетов… Всё ускорилось, всё стало как-то вторично… Ну да ладно, чего об этом говорить.
Фильм Про
С нетерпением будем ждать выхода вашей картины! Ни в коей мере не сомневаюсь, что она вызовет пристальный интерес киноманской публики!
Сергей Члиянц
Я старался – вот, собственно, и всё. А там посмотрим. Надеюсь.
«Есть Русь небесная, есть земная. Наступит день, и сольются они в единую Русь, остальные же народы исчезнут. Ты видишь одно солнце, я шестьдесят четыре… И тридцать человек довольно, чтобы Русь жила! Всех убьют – с Руси небесной людей переселю, нет нам перевода. То, что в небесную Русь не идёт и в могилах земных не лежит, то предаётся Ужасу вечному. Дам человеку каждому знак простой и знак смертный, кто не поймёт – умрёт… Вы боги, дети богов, ты, ты, ты… Земля ваша священна. Ибо вы здесь. Смерти же нет…»
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
– Петр Луцык, Алексей Саморядов: «Ветер»
На съёмках фильма «Ветер» © студия «Пигмалион Продакшн»