Как написать фантастику, чтобы она стала успешной в России

Он спорный во-многом из-за объёма недоверия. Вот наглядный пример «Притяжение»: ребята из Main Rail Post, которые делали графику для фильма, выкладывали образцы своих наработок в англоязычный и русскоязычный интернет. Круто сделанные моменты с падающей тарелкой, например. И вот в англоязычном сегменте все писали "amazing! просто невероятно! ребята, как вы это сделали?!", а в русскоязычном буквально первый комментарий "ну, я такое дома рисую" (смеётся). Не все такие хейтеры, конечно, но у нас люди, склонные что-либо комментировать в интернете, обычно настроены негативно уже изначально.

Конечно. Нас выбили 90-е из кинопроизводства. Целое поколение сценаристов, режиссёров вычистили... По факту индустрии не существовало 20 лет. Приходится создавать всё с нуля, ведь было пустое поле. Сейчас потихоньку всё возрождается. Мы видим, что индустрия совершенствуется. И фантастика в том числе, но это очень сложный жанр, который требует особого подхода. Фантастика ведь очень локализована. Она как бы... не международная, а очень сермяжная. У нас хорошо работает фантастика, которая приземлена на нашу ментальность и народность. Когда фантастика происходит в твоей родной булочной, а не просто где-то в усредненном городе N. Также сейчас работают сказки, которые комбинируют вот эту нашу сермягу и какой-то фантастический мир. Sci-fi работает хуже, потому что уровень доверия к нему меньше, в том числе и у продюсеров. Они не так часто вкладываются в какой-то мощный sci-fi, так как он редко показывают какие-то мощные результаты. Но я обожаю этот жанр, и я с большим удовольствием этим фильмом занимался.

Мне кажется, мы там всё сделали (смеётся). Это не произведение Булычёва на экране, а произведение, вдохновлённое Булычевым, в котором присутствуют герои, которых использовал Булычёв. У меня к этому отношение немножко своеобразное — я не боюсь, как и ребята из «Водорода», переделывать Булычёва. Ведь что бы мы ни сделали, Булычёв всегда останется Булычёвым. Мы ему не навредим. Человек, который хочет прочитать Булычёва, всегда его найдет в книжном магазине. И это будет счастье, если мы сможем привлечь внимание к этому автору благодаря фильму. Но мы рассказываем что-то своё. Если мы будем пытаться следовать исключительно тем смыслам, которые были в книге, то будет большая проблема. Такая прямая экранизация в случае с Булычёвым не работает. Есть авторы, которых довольно легко прямо экранизировать, например, Дюма, а есть авторы, которых очень сложно экранизировать прямо.

Современную российскую научную фантастику я мало читаю. В художественной литературе пока немного интересного вижу. Из зарубежных мне очень нравятся Тэд Чан, Ли Ци Синь. Модно-молодёжные авторы такие.

Мы не ставим перед собой задачу рассказать о том, каким будет будущее. У нас задачи амбициозные, но мы не мним себя как мессии, которые сейчас всем расскажут, как правильно жить. Мы скорее пытаемся рассказать маленькую историю семьи на фоне огромной-огромной катастрофы, которая там происходит. И все эти события, которые там есть, они все у Булычёва существуют. Просто компиляция другая. Угол обзора немножко другой. И персонажи гораздо больше приземлены на нашу реальность. Вот скорее то, чем мы занимались. Из-за этого и сам сюжет стал тоже другим.

Я всегда присваиваю историю. Я был бы рад делать историю только Булычёва, но это так не получается. Как только ты пытаешься... вот этот большой пиетет перед автором очень мешает. Ты можешь сделать что-то крайне приятное автору, но неприятное зрителю. И в этом есть большая опасность. А мы всё-таки, если мы кому-то и должны, то в большей степени зрителю, чем автору. Поэтому мы делаем, как мы считаем нужным. И максимально пытаемся сохранить скорее авторский стиль. но не авторские элементы внутри истории.

Да, он давно мёртв. Я имею ввиду, автор как автор. Вообще, всё, что мы делаем, это не мы. Это отдельно от нас существует. Произведение и автор — это разные сущности, которые связаны друг с другом мостиком, но они не тождественны.