«Собибор» с Хабенским уже в кино. Отзывы критиков

Западное кино в лице самых крупных его мастеров нашло свой подход к лагерной теме. Историческая правда столь ужасна, что сценаристы и режиссёры предпочитают превращать её в экшен, в духоподъёмную сказку и даже в комедию (пускай с приставкой “траги-”). Константин Хабенский пока не имеет большого опыта в режиссуре, но он проявил смелость, решившись без всякой жанровой аранжировки заглянуть в ту бездну зла, которой нет исчерпывающего объяснения. Его фильм полон жестокости (в том числе и со стороны восставших), которую не принято показывать в кино, если она жанрово не препарирована. Поэтому картину смотреть трудно, и легко представить, как трудно было её снимать. Историки наверняка найдут в “Собиборе” погрешности против реальной фактуры и образов героев, но интуиция помогла автору в главном высказаться правильно и без конъюнктуры».

Получился страшный фильм. Авторам удалось показать безразличие, с которым нацисты совершали массовые убийства. Ведь для них это была всего лишь работа. И непроницаемое лицо Кристофера Ламберта (он сыграл начальника лагеря Карла Френцеля) очень подошло к общей обстановке кровавого безумия. Удалось передать атмосферу страха, охватывающего обычного человека, который внезапно оказался внутри бездушной машины смерти. Показать, в конце концов, как далеко не герой даёт надежду на избавление другим людям, с которыми его свела судьба. Далось это, кажется, очень кропотливым трудом — на премьере в Москве Хабенский рассказывал о тридцати с лишним вариантах монтажа, но это дела кинематографические, с точки зрения которых свой первый режиссёрский опыт он вытянул все же не до конца. В фильме слишком затянутое предисловие, есть сцены, которые ничего не дают сюжету. Кроме того, “Собибор” заявлялся как рассказ о побеге и его организаторе, а получилась картина о самом лагере смерти, в котором до обидного мало собственно Хабенского. И, соответственно, Печерского тоже».

Разумеется, рассказывая этот героический сюжет сегодняшнему зрителю, который уже видел, кроме всего прочего, “Бесславных ублюдков” Квентина Тарантино (тоже на тему отказа евреев быть рабами и пробуждения их желания самим убивать фрицев), авторы фильма не могут обойтись без романизации или романтизации истории. Так, например, Хабенский вместе со сценаристами пытается понять главного отрицательного героя, фашистского полковника Карла Френцеля в исполнении международной звезды Кристофера Ламберта (“Горец”). Нацистский офицер издевается над заключенными не из общего демонизма, а потому что мотивирован на ненависть глубоко лично: он мстит всем евреям за то, что его девушка, еврейка, когда-то его бросила. Хабенский-режиссёр понимает, что ему как актёру необходим сильный противник-партнёр, и не жалеет красок для его создания. Печерского он со всей свойственной ему харизмой играет человеком, чья чаша терпения уже до краев переполнена, и нужна только капля, что произошел взрыв».

Сложно говорить об этой работе. С одной стороны, уважение и благодарность вызывает желание рассказать о малоизвестной странице истории. Столь подробно и ответственно попытаться воспроизвести и атмосферу лагеря, и саму чудовищную механику “окончательного решения еврейского вопроса”. Невыносимость бытия “работников убийства”, истеричность и “веселые” зверства офицеров — как повседневность, когда плётка — избавление от пули или “душевой” (кстати тема изуверств украинских “травников” в фильме деликатно замалчивается). Интересно следить за подготовкой восстания, его осуществлением (“Научили евреев убивать!”) Есть отличные сцены. Даже финальные титры не приукрашивают историю (обычная практика для новейшего псевдоисторического российского кино, вроде “Танков”, которые ещё идут на экранах), сообщают правдивую информацию о побеге. О судьбах бежавших (Около 80 человек погибли во время прорыва. На свободе оказалось более 300 узников, гитлеровцам удалось обнаружить и уничтожить около 170 человек). О преданных поляками. О послевоенной драме Печерского».

В этом лагере, как и в любом другом, заключенных безо всякой причины пытали и избивали, а расстрелять еврея для нацистов было проще, чем высморкаться. И “Собибор” проводит львиную долю экранного времени, изображая испытания, которым подвергаются несчастные. Хабенский не смакует боль и кровь, но смотреть картину всё равно тяжело, потому что она громоздит один кошмар на другой, почти не давая зрителям передышки. При этом самым пугающим оказывается безумие эсэсовцев, опьянённых абсолютной властью и мнящих себя высшими существами за границами нравственности и морали. Нацисты в фильме как бешеные собаки – они в любой момент могут взвиться и вцепиться в горло, хотя заключённые изо всех сил стараются их не провоцировать. Даже те, кто, как Печерский, попал в лагерь с фронта, а не из гетто, не решаются прямо противостоять фашистам, поскольку знают, что за неповиновение будут расстреляны не только виноватые, но и невиновные. Поэтому подполье готовит общий побег – это единственный шанс на выживание».

Что же касается режиссёрского дебюта Константина Хабенского, то он появился как нельзя вовремя. И вот почему. На пресс-конференции Константина Юрьевича спросили, для чего и зачем он снял “злое кино”. Мол, нет в нём духоподъёмости и бьющего через край оптимизма. А, как мне кажется, такой вопрос не случаен. Просто мы уже все привыкли к фильмам, в которых война – лайтовое приключение для подростков, подобие компьютерной стрелялки. И где враг туп и беспомощен, а наши доблестные герои выходят против десятка танков с одной единственной гранатой в руке. Другими словами, мы ждём от военных картин не только пресловутой духоподъёмности, но и развлечения, драйва, экшена. В “Собиборе” ничего подобного нет. Во-первых, потому что война реальная – это, простите, не комикс. Это унижение и насилие, а также грязь, смерть и ломка человеческой психики. И в этом смысле фильм Хабенского ближе к действительности, чем многие сегодняшние киноподелки. Эсэсовцы в концлагерях действительно делали, что хотели – какая уж тут духоподъёмность, откуда? Человек превращался в ничто, в пыль – а выйти из “состояния пыли” можно было лишь через кровь: как свою, так и чужую. Насилие же порождает только насилие – этого, кстати, большинство подобных проектов стараются не замечать. “Собибор” – исключение: один из его героев (подросток, выживший при побеге), теперь будет убивать всю свою жизнь – искать фашистов, избежавших суда».