Режиссёр Джей Джей Абрамс в эксклюзивном интервью рассказал «Индустрии кино» как создавались новые «Звёздные войны»

Хороший вопрос. Мне кажется, что те технологии, которые сейчас имеются в нашем распоряжении, особенно компьютерная графика, делают наши возможности практически безграничными. Правда, есть у этого и обратная сторона. Иногда эти технологии используются во вред кинематографу. Я работал на нескольких проектах, где часто говорили: «Мы поправим это потом», «Потом снимем на хромакее», «Снимем эту сцену позже», «Поместим сюда этого персонажа», «Что-нибудь придумаем». С одной стороны, я понимаю причину подобных решений, но с другой… Представьте себе ситуацию, что вы записываете музыкальный коллектив. Что-то не получается, продюсер тебе говорит: «Мы исправим это потом, при сведении». А тебе хочется, чтобы всё звучало хорошо прямо сейчас, хочется, чтобы гитарное соло звучало как нужно сразу, ты не хочешь ждать и исправлять что-либо потом. Меня потрясло то, что для создания начальных титров «Звёздных войн» был использован оптический принтер. Авторы картины практически всегда использовали для съёмок специально созданные ими модели. Такой простой подход к созданию визуальных эффектов даёт фильму потрясающую детализацию. Это была такая золотая середина между тем, что они должны были создать и тем, что могли им позволить сделать простейшие визуальные эффекты. Я, конечно, знал, что в нашем фильме будут тысячи CGI-эффектов, миллионы деталей, которые нам придётся делать на компьютере. Но кое-что создавать при помощи компьютера было вовсе не обязательно. Несмотря на то, что звучали предложения нарисовать некоторых существ на компьютере, создать в виртуальности ту или иную локацию, продюсер Кэтлин Кеннеди сказала, что мы должны всё сделать правильно - наши ощущения здесь совпали. Когда я видел в «Звёздных войнах» пустыню – она зрительно ощущалась как пустыня. Я тогда не знал, что сцены из первого фильма снимались в Тунисе, но пустыня выглядела абсолютно настоящей. Когда в кадре появлялась заснеженная планета, я точно знал, что там на самом деле холодно. Поэтому нам предстояло снимать в Абу-Даби, посетить Ирландию, Исландию, лес в Уэльсе. Натурные съёмки помогают сделать фильм более осязаемым, реалистичным. Много времени мы потратили на создание различных существ, управляемых при помощи технологии аниматроники и кукловодов. Так что это не только компьютерные спецэффекты. Мне очень повезло, что у меня была возможность работать не только с новыми технологиями, но и с людьми, которые умели в них разбирались. Я очень ценю то, что Джордж Лукас и его команда сделали для оригинальных фильмов. Им было доступно так мало, а результат оказал на кинематограф огромное влияние. Мне пришлось искать баланс между тем, что имелось в нашем распоряжении - новыми технологиями, и между тем, что было более практично, но старомодно.

Когда на экраны вышел фильм «Звёздные войны. Эпизод IV: Новая надежда» мне было 11 лет. Посмотрел я его вместе со своими родителями. Это было потрясающе, потому что на тот момент не существовало ничего более эпичного, обнадёживающего, забавного и вдохновляющего. Моя любимая сцена… Тот момент, когда Лукас показывает закат двух солнц. В этой сцене ощущался огромный потенциал, обещание того, что вскоре произойдёт. Но на самом деле запомнившихся моментов гораздо больше. Говоря о «Звёздных войнах», нельзя не вспомнить сцену в мусоросборнике или эпизод из картины «Звёздные войны. Эпизод V: Империя наносит ответный удар» с участием Люка и Вейдера. Множество сцен из этой киносерии уже стали классикой. Стать частью этого мира – большая честь, но всем нам пришлось буквально задушить в себе фанатов. Это чувство может ослепить тебя, а нам нужно было делать свою работу.

Забавно, но в основе оригинальных «Звёздных войн» лежит довольно простая история. Поэтому нашей целью было рассказать историю, которую без труда поймут зрители. У меня ранее был опыт работы с фильмами и сериалами, в которых история была сильно перегружена. На меня большое влияние оказал Лоуренс Кэздан – гениальный сценарист и режиссёр. Сотрудничество с ним получилось крайне познавательным, это была возможность поработать с тем, кто лучше меня. Лоуренс стал отличным сообщником, который ставил правильные вопросы и давал правильные ответы, который объяснял, как должна пойти история. Он всегда придерживался правила: делай меньше, говори меньше, будь проще. Когда я ему говорил: «Давай попробуем здесь уместить вот это», он мне отвечал: «Нет, тебе это не нужно. Без этого будет лучше. Вырезай». Он всегда выступал за то, чтобы не добавлять в историю лишних деталей. Мы с ним часто спорили по поводу лучшего способа донесения истории до зрителя. Я пытался убедить Лоуренса в том, что, к примеру, в этом конкретном моменте нужно подробнее рассказать о мотивации героя, а он мне отвечал, что в этом нет никакого смысла, но я с ним не соглашался. Вы сами всё увидите, когда посмотрите картину.

Я знаю Кэтлин Кеннеди много лет. Она позвонила мне, я был польщён, но ответил отказом. По нескольким причинам, одной из которых было то, что я завязал с сиквелами, приквелами и продолжениями. К тому же, мне очень нравятся «Звёздные войны», поэтому я не хотел без необходимости ввязываться во всё это. Плюс у моей семьи были планы и так далее. Позднее мы с Кэтлин Кеннеди встретились и начали обсуждать, как сейчас выглядел бы Люк Скайуокер. Я задумался о том, что современное поколение может не знать о том, кто такой Люк Скайуокер, не знать Дарта Вейдера. Я осознал, что у меня есть отличная возможность познакомить этих людей с легендарными персонажами. В итоге мы с Кэтлин начали говорить о том, чем эта задумка может стать, что меня невероятно порадовало.