Евгений Леонов. 10 главных ролей

10. Шулейкин, «Полосатый рейс» (1961)

Первая заметная роль в кино Евгения Леонова – в комедии «Полосатый рейс», ставшей кассовым хитом 1961 года. Её посмотрели более 45 миллионов советских зрителей. Леонов здесь играет буфетчика Шулейкина, который, чтобы попасть на корабль, представился дрессировщиком тигров: их везут на том же борту. Уже здесь Леонов показал, что способен превратить роль второго плана в главную. Если остальные актёры фильма остаются в рамках выбранного типажа, то Леонов демонстрирует более обширный инструментарий, усложняя свой образ.

9. Иван Травкин, «Тридцать три» (1965)

С роли Ивана Травкина начинается многолетнее сотрудничество Евгения Леонова с Георгием Данелия. Для эскцентрических данелиевских фантазий Леонов подходил как нельзя лучше. Актёр с грустным лицом, способный рассмешить, но очень редко смеющийся. Похожий на любого человека с улицы и всё же запоминающийся с первых секунд на экране. Робкий, смущающийся, но в нужные моменты совершающий героические поступки. Данелия приглашал Леонова в каждый свой новый фильм, и тот соглашался, даже если роль была совсем маленькая.

8. Винни Пух, «Винни Пух» (1969)

Голос Евгения Леонова все советские зрители помнили с раннего детства. Его Винни Пух из знаменитой серии мультиков – вероятно, один из самых ярких персонажей советской анимации вообще. Мультфильм прорисован очень схематично, но голос Леонова превращает медвежонка Винни в сложную, разностороннюю личность. Винни поёт парадоксальные песни, рефлексирует, застряв в дверном проходе, воспитывает своего друга Пятачка, и старается обмануть бдительность пчёл, к которым подбирается на воздушном шаре. Без Евгения Леонова «советского» Винни Пуха просто не было бы.

7. Король, «Обыкновенное чудо» (1978)

Парадоксы Короля из «Обыкновенного чуда» - едва ли не главное воспоминание об этом фильме в массовом сознании, хотя Король отнюдь не главный персонаж. И отнюдь не положительный. «Добрый день. Я король, дорогие мои». «Совсем не похожа на королевскую дочь. Бывало, придешь в детскую, стыдно сказать, сам себе становишься симпатичен». «Как почётный святой, почётный великомученик, почётный папа римский нашего королевства, приступаю к таинству обряда». «Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, — со всякими безобидными выходками». «Потому что я самодур. Потому что сейчас во мне проснулась тетя родная. Дура неисправимая». «Все мы, изверги, на одно лицо». Можно продолжать долго, и всякий раз мы будем слышать голос Леонова.

6. Владимир Орешников, «Зигзаг удачи» (1968)

Конфликт человека с обществом в советском кино встречается часто и оканчивается почти всегда примирением. Так произошло и в этот раз, и Володя Орешников, который выиграл десять тысяч рублей и готовился их потратить, а у него эти деньги забрали, - он не в обиде, что так всё получилось. Ему просто хочется как-то красиво устроить свою жизнь, выбраться из пошлой, мещанской обывательщины и реализовать своё право на любовь, достойную работу, достойную жизнь. Получит он совсем немного, но этот «маленький человек», у которого так легко всё забрали и поделили, доказал, что не такой уж он и маленький. Кое-что может. А без этого «кое-что», наверное, и не выжить.

5. Иван Приходко, «Белорусский вокзал» (1971)

Слесарь Иван среди друзей, которые, как и он, ветераны, фронтовики, выглядит не слишком выгодно. Маленький, плешивый, плохо устроился, «наплодил детей» с женой, которая его презирает. Только, показывает фильм, именно такие иваны оказывались в войну настоящими героями. И такие же иваны способны на героизм сегодня, на этих фронтовиках, да и не только фронтовиках, неприметных, но удивительных людях, держится земля – такая же, как они, израненная, измученная, униженная, невзрачная. Никто не видит их ни до, ни после подвига во всей их красоте, но подвиг – существует, и он выражается в каждом их жесте, если посмотреть чуть внимательнее.

4. Уеф, Чатланин, «Кин-дза-дза!» (1986)

Если посчитать роли Леонова у Данелия, то окажется, что формально отрицательных персонажей там довольно много. Самый обаятельный и самый известный из них – инопланетный негодяй Уеф, который каждый раз пытается нечестным способом урвать что-нибудь у главных героев фильма. Сочетание в образе безобидного и опасного начал – подлинный конёк Леонова, а чатланин Уеф – убедительное тому доказательство.

3. Андрей Григорьевич Сарафанов, «Старший сын» (1975)

В этом фильме Евгений Леонов, как это часто бывает, оказывается во главе блестящего актёрского ансамбля, разыгрывающего для телезрителя пьесу Александра Вампилова. Сюжет для того времени редкий, для нашего – очень распространённый. Каждый персонаж фильма ставится перед проблемой самоопределения, выбора, принятия своей судьбы. Сарафанов – классический неудачник, от которого давно ушла жена, с которым только из жалости остаются дети, который не реализовал ни одно из своих устремлений. Чужая жестокая шутка неожиданно открывает перед ним новые перспективы, но ему придётся пройти сквозь ряд страданий и унижений.

2. Павел Иванович Васин, «Слёзы капали» (1982)

Неожиданная для многих роль Леонова – человек, в глаза которому попал осколок кривого зеркала, и после этого он потерял способность быть человеком – сострадать, понимать, прощать, любить. А на ответственном посту, который он занимает, быть человеком не менее важно, чем быть со своей большой семьёй. Васин сначала морально уничтожает всех своих домашних, а потом устраивает крестовый поход во все социальные сферы, где он хоть что-то значит. Великий гуманист Данелия показывает, что если ты перестаёшь быть человеком, то побеждаешь совсем недолго, но потом всё равно гибнешь. А Евгений Леонов играет одну из своих лучших и самых трудных ролей – притворяется, что у его героя не осталось сочувствия к людям.

1. Евгений Трошкин / Доцент, «Джентльмены удачи» (1971)

Хотя Леонов играет здесь двойников, один из которых рецидивист, а другой – воспитатель в детском саду, сценарий Георгия Данелия сосредотачивается на втором персонаже, практически не интересуясь первым. Потому что задача перед воспитателем стоит невероятная: внедриться в уголовный мир, мимикрировать под преступного гения Доцента, потом разглядеть людей в трёх уголовниках, за которыми ему нужно следить, а после ещё и попытаться их превратить в хороших людей. Не перевоспитать, а переродить. Нет большего наслаждения, чем следить, как герой Леонова между выплёвываемыми сквозь зубы блатными афоризмами и отвешиваемыми им тумаками понемногу прививает «отморозкам» самые главные человеческие свойства.